МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 8»

Реферат по литературе

Поэты - «шестидесятники». Жизнь и творчество Роберта Ивановича Рождественского

Выполнил:

ученик 11 «А» класса

Михайлов Николай.

Руководитель:

Минаева Галина Александровна.

АЧИНСК 2014

I. ВВЕДЕНИЕ

Рождественский Роберт Иванович (1932 - 1994)

«Я не верю стихам, которые льются. Рвутся - да!» Р. Рождественский

После окончания эпохи Сталинского режима повеяло некоторой свободой. На волне этой свободы возникает новое поколение поэтов - "Шестидесятники". Успешное восстановление страны после страшной войны, достижения в науке и технике, особенно в космосе, некоторый рост благосостояния народа породил веру в будущее, надежду на новые успехи. Возник, особенно в среде молодежи, энтузиазм. Все это вызывало тягу к поэтическому оформлению чувств. В обществе возникает дискуссия физиков и лириков. Толпы народа собираются у памятника Маяковскому в Москве, где поэты читают свои стихи.

«Шестидесятники» - субкультура советской интеллигенции, в основном захватившая поколение, родившееся приблизительно между 1925 и 1945 годами. Историческим контекстом, сформировавшим взгляды «шестидесятников», были годы сталинизма, Великая Отечественная война и эпоха «оттепели».

На этой волне появляется ряд новых имен: Рождественский, Евтушенко, Вознесенский и другие. Но такая свобода не нравится партийной номенклатуре. И к концу шестидесятых годов эйфория свободы угасает. Поэзия снова ставится на службу режиму и снова надолго умирает. Нет, стихи конечно пишут и профессиональные поэты, и любители, но особого общественного резонанса они не вызывают. А если появляются такие стихи, что вызывают общественный резонанс, то на авторов этих стихов начинается настоящая охота.

Термин «шестидесятники» прижился после того, как в журнале «Юность» в 1960 была напечатана одноимённая статья критика Станислава Рассадина. Автор позже критически отзывался о распространившемся слове: «…само понятие «шестидесятник» заболтано, обессмыслено, да и с самого начала не имело поколенческого смысла, являясь приблизительным псевдонимом времени. (Признаю вполне самокритически - как автор статьи «Шестидесятники», напечатанной буквально за несколько дней до наступления самих 60-х, в декабре 1960 года.)»

Роберт Рождественский со своими стихами оказался гораздо современнее и актуальнее той эпохи, в которой жил. Недаром песни на стихи, - а их более шестисот! - были и остаются популярными и сегодня. Его творения оказались без срока давности. Наверное, именно поэтому он и остается всенародно любимым. Его стихи написаны словно вчера, словно для нас - людей третьего тысячелетия.

II. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

рождественский поэт лирика интонация

Биография

Рождественский Роберт Иванович родился 20 июня в селе Косиха Алтайского края в семье военнослужащего, работника ОГПУ-НКВД Станислава Никодимовича Петкевича. Фамилия и отчество Рождественского - по отчиму. Сам Рождественский помнил об отце немного: отец ругал свою работу, потом, сильно запил. В 1937 родители разошлись. После развода отец Рождественского сумел уйти из органов, в 1939 участвовал в советско-финляндской войне, в 1941 добровольцем ушел на фронт и там вскоре погиб. Мать работала в Косихе директором школы. Перед самым началом Великой Отечественной войны окончила Омский медицинский институт. Вскоре была призвана в армию. Мальчик воспитывался во время войны сначала бабушкой, а затем - теткой. Вехами воспитания стали Даниловский детский дом (в Москве) и Третье московское военно-музыкальное училище воспитанников Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Первая публикация стихов Рождественского появилась в июле 1941 в газете «Омская правда», где, в частности, были такие строки: «Хотя мне сегодня десятый лишь год, / Стрелять научился как надо, / И пусть только Сталин мне скажет: "В поход!" / - Фашистам не будет пощады», подписанные: «Роберт Петкевич».

В 1950 Рождественский поступил на историко-филологический факультет Карело-финского (Петрозаводского) университета, откуда через год перешел в Литературный институт им. М. Горького (окончил в 1956). Здесь он познакомился с Е. Евтушенко, учившимся годом старше, Р. Гамзатовым, Г. Поженяном, Г. Баклановым, Ч. Айтматовым, подружился с В. Соколовым. С 1950 в петрозаводском журнале «На рубеже» стали появляться стихи Рождественского, обратившие на себя внимание публицистичностью. С первых шагов поэт успешно разрабатывал форму прямого диалога с читателем, используя агитационные и ораторские приемы. В Петрозаводске вышел и первый сборник стихов Рождественского - «Флаги весны» (1955), затем, уже в Москве, увидел свет второй его сборник - «Испытание» (1956), объединивший лирику и поэму «Моя любовь», впервые опубликованную журнале «Октябрь» (1955. №1), в некое целое. В «Испытании» Рождественский с подкупающей искренностью говорит с читателем-сверстником о мужестве, о призвании, о выборе своего места в жизни, о любви и разлуке.

Язык и интонация Рождественского были понятны поколению, чье детство пришлось на военное лихолетье. Обличая мещанство и приспособленчество, Рождественский восторженно принимает романтику 1950-х с «дальними вокзалами», «росными травами», «пылью на рыжих степных дорогах». В поэме автор передал знакомое навоевавшему поколению чувство зависти к современникам-победителям; только они, по мнению поэта, обладают бесспорным правом говорить о жизни: «Постой! / А был ли ты в огне? / Месил ли пыль дорог? / Встречал ли ты в атаке смерть? / Привык ли ты дерзать? / И так ли знаешь жизнь, / чтоб сметь / о ней другим сказать?» Поэтому молодой Рождественский стремится не только воспеть героику и мужество, но и побывать на самых трудных участках мирной жизни: Литературный институт направляет Рождественского по его просьбе для прохождения практики на Северный полюс. Впечатления о буднях и праздниках в нелегкой полярной жизни легли в основу сборник «Дрейфующий проспект» (1959).

Вместе с «ворвавшимися» в поэзию Е. Евтушенко и, чуть позднее, А. Вознесенским Рождественский по-своему осваивал традиции Маяковского (а также комсомольских поэтов 1920-30-х). Однако в отличие от своих «собратьев» по т.н. «громкой лирике» Рождественский был менее склонен к экспериментам над стихом и словом, а его художественная палитра не имела полутонов. В вышедших в 1960-х сборниках («Необитаемые острова», 1962; «Реквием», 1963; «Ровеснику», 1962; «Радиус действия», 1965; «Сын Веры», 1966; и др., а также в 1970-х «Посвящение», 1970; «Радар сердца», 1971; «Возвращение», 1971; «Линия», 1973; «Баллада о красках», 1976; «Голос города», 1977) Рождественский «узнаваем» по своей поэтике, интонации и строфике. Лирический герой Рождественского - коллективное «мы». «Кромсаем лед, / Меняем рек теченье, / Твердим о том, / Что дел невпроворот. / Но мы еще придем / Просить прощенья / У этих рек, / Барханов / И болот, / У самого гигантского восхода, / У самого мельчайшего малька...» - писал поэт в стихотворении, посвященном известному защитнику природы В. Пескову. Поэтика Рождественского на всем протяжении творчества претерпела мало изменений: главным для поэта всегда был выбор темы, будь то путешествие по стране или впечатления от поездок за рубеж. «Я очень люблю ездить, хотя много раз слышал, что для поэта самое главное - путешествие в себя, свое сознание, подсознание». Такими путешествиями в себя, перемещениями во времени и пространстве в творчестве Рождественского стали прежде всего поэмы - «Реквием. Посвящается тем, кто погиб в борьбе с фашизмом», 1960; «Письмо в тридцатый век», 1963-64; «До твоего прихода», 1967; «Посвящение», 1969; «Двести десять шагов», 1975-78 (Государственная премия 1979).

В поэмах нашла свое отражение эпическая сторона дарования Рождественского. В поэме «Двести десять шагов» главным героем является Красная площадь. Она как бы сконцентрировала в творческом сознании автора века отечественной истории. Двести десять шагов - это путь почетного караула к Мавзолею Ленина. В поэме обнаруживается неколебимая вера в историческое предназначение своей страны, восхищение социалистической державностью, трагическое ощущение времени. В одном из интервью на вопрос об отношении к Маяковскому Рождественский, в частности, говорил: «Я люблю его за высочайшую человечность и яростную непримиримость. Я люблю его за советскость каждой строки. Советскость до конца» (Лесс А. Чем вам дорог Маяковский? // Вопросы литературы. 1963. №6. С.151). В полной мере сказанное можно отнести и к самому Рождественскому. Вместе с тем поэт чутко реагировал на признаки общественного нездоровья («Убили парня», «Признание кинодублера», «Государственный частник»), которое все меньше удавалось скрыть в гуле победных космических, спортивных и юбилейных реляций.

Широко известны песни на стихи Рождественского, положенные на музыку композиторами А. Пахмутовой, М. Таривердиевым, Е. Птичкиным и др. («Товарищ песня», «Притяжение Земли», «Мгновения», «Эхо любви», «Позвони мне, позвони...» и др.).

В сборнике «Это время» (1976-82) и «Друзьям» (1982-85) заметно стремление Рождественского к философскому осмыслению жизни, емкости и лаконичности. В поздней лирике 1990-х с новой силой зазвучал голос Рождественского-публициста. Горечь и тревога за Россию переданы поэтом в новой для него интонационной манере, близкой к ритмической организации поэзии М. Цветаевой: «Пей-пляши - страна! / Бей-круши - страна! / Коль снаружи мир, / Так внутри война. / Перекур - страна, / Перегиб - страна. / Больше, чем другим, / Ты себе должна» («Гул веков - страна», 1990). В самых последних стихах с особой силой проявилось лирическое дарование поэта. Неожиданно он оказался близок к таким поэтам, как Есенин, П. Васильев, Твардовский и даже И. Бродский. Ритмическая структура произведений становится классичнее, строфическая «лесенка» теряет свою функциональность. Предчувствие смерти освобождает поэта от излишней дидактичности и агитационности, насыщая его поэзию высокой простотой, трагической ясностью и элегичностью: «Из того, что довелось мне сделать, / Выдохнуть случайно довелось. / Может, наберется строчек десять... / Хорошо бы, / Если б набралось» («Никому из нас не жить повторно...»).

Рождественский переводил многих зарубежных (Ф. Албу, М. Ангелова, Го Бо-Сена, Р. Зоговича и др.) и советских поэтов (В. Коротича, Р. Гамзатова, И. Нонешвили и др.). Благодаря усилиям Рождественского как секретаря правления СП вышел в свет первый (в СССР) сборник стихов В. Высоцкого «Нерв» (1981) с предисловием Рождественского.

Творчество и основные мотивы лирики

Роберт Рождественский вошёл в литературу вместе с группой талантливых сверстников, среди которых выделялись Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Владимир Цыбин. Молодая поэзия 1950-х начинала с броских манифестов, стремясь как можно скорее утвердиться в сознании читателей. Ей помогла эстрада: сам стих молодых лет не мог существовать без звучания. Но прежде всего, подкупали гражданский и нравственный пафос этой внутренне разнообразной лирики, поэтический взгляд, который утверждает личность творящего человека в центре вселенной.

Печататься начал в 1950 году. В многочисленных сборниках проявил себя как один из представителей (наряду с Е. А. Евтушенко, А. А. Вознесенским, Б. А. Ахмадулиной и другими), «молодой поэзии» 1950-1960-х годов, творчество которого отличали не только искренность и свежесть поэтического языка, но и ярко выраженная гражданственность, высокая патетика, масштабность и контрастность изображения в сочетании с известной рационалистичностью. Обращаясь к актуальным поэтическим темам (борьба за мир, преодоление социальной несправедливости и национальной вражды, уроки Второй Мировой войны), проблемам освоения космоса, красоты человеческих отношений, морально-этических обязательств, трудностей и радостей повседневной жизни, зарубежным впечатлениям, Рождественский со своим энергичным, пафосным, «боевым» письмом выступил продолжателем традиций В. В. Маяковского.

Посредине двадцатого века

Облетают ржавые символы...

Будьте счастливы, человеки!

Люди умные.

Люди сильные, -

писал Рождественский в стихотворении под знаменательным названием «Винтики» (1962). Сейчас, по прошествии времени, отчетливо видишь многие несовершенства молодой поэзии тех лет. Ей часто не хватало глубины и сосредоточенности. Но это была разведка боем, когда потери стоят иных побед, потому что вслед за первопроходцами идут основные силы, решающие исход сражения.

Эта поэзия прокладывала пути в наше время, и без нее уже невозможно представить историю русской литературы. Рискну заметить, что достижения современной прозы с ее углубленным вниманием к нравственно-философским ценностям бытия были в определенной мере обеспечены и поэтической работой того поколения, о котором идет речь.

Оно смолоду ощутило себя звеном русской истории - это чувство надо было претворить в поэзию высокой судьбы, и стоит ли удивляться, что ошеломляющая тяжесть ответственности и славы не всегда оказывалась ему по плечу.

Рождественский выбрал наиболее трудный для поэта путь - лирической публицистики. В его стихах время открыто заявило о себе как часть исторического. Кровные связи настоящего с прошлым и будущим здесь не просто ощущаются, растворяясь в самой атмосфере произведения, они называются, подчеркиваются, на них ставится ударение. Лирический герой полностью сливается с личностью автора и в то же время постоянно воспринимает себя частью общего целого, сознательно стремясь выразить главные духовные запросы, опыт, порыв в будущее своих сверстников, товарищей по судьбе.

Трезвое знание, чувство личной ответственности за все худое и доброе, творящееся на родной земле, руководит поэтом. Зрелая вера наполняет его, вера в обыкновенных работящих людей, живущих рядом, истинных творцов истории, к которой поэт нередко обращается и от их имени.

«Сын Веры» - символическое заглавие одного из сборников Роберта Рождественского. Он органически ощущает себя сыном веры в революцию, в ленинские принципы советской жизни, которые надо ежедневно защищать в больших и маленьких сражениях. Об этом лучшие стихотворения поэта, посвященные темам высокого гражданского звучания: «Подкупленный», «Стихи о моем имени», «На земле безжалостно маленькой», «Говорите по-советски», «Слушая радио» и другие.

Горизонты творчества расширяются. Современный человек в поэзии Рождественского начинает поверяться масштабом идеала. Он вырастает как сложная многогранная индивидуальность. Но одновременно ему предъявляется высокий идейный и нравственный счет, который способен оплатить далеко не каждый. В том числе и создатель поэзии:

Притворись большим и щедрым,

полыхающим в ночи.

Будто ливень по ущельям,

по журналам грохочи.

Притворись родным, родимым,

долгожданным, как капель.

Притворись необходимым!

Притворился?..

А теперь открывай окно пошире,

отряхнись от шелухи.

Надо собственною жизнью

Доказать свои стихи...

Размытые полутона, подтекст - не для этого поэта. Ему свойствен максимализм и в содержании, и в стиле, четкая определенность высказывания и оценки. Не всем по душе такой характер, но то, что он имеет полное право на существование и заслуживает уважения, для меня, несомненно.

Рождественскому принадлежит целый ряд произведений, которые могут служить образцом патриотической лирики. Среди них я хотел бы выделить стихотворение «Говорите по-советски» (1964). Как и многие стихи Рождественского такого рода, они откровенно полемичны, и эта полемика затрагивает весьма серьезную проблему.

Большое место в творчестве Роберта Рождественского занимает любовная лирика. Его герой и здесь целен, как и в других проявлениях своего характера.

Это вовсе не означает, что, вступая в зону чувства, он не испытывает драматических противоречий, конфликтов. Напротив, все стихи Рождественского о любви наполнены тревожным сердечным движением. Путь к любимой для поэта - всегда непростой путь; это, по существу, поиск смысла жизни, единственного и неповторимого счастья, путь к себе.

«Все начинается с любви» - программное стихотворение поэта. Так назван один из лучших его сборников, вышедших в 1977 году.

И в поэмном жанре Рождественский остается верен устойчивым чертам стиля. Приемы эпического изображения поэту, в общем, не свойственны, его поэмы насквозь пронизаны патетическим лиризмом, образ автора, как правило, занимает в них почти все художественное пространство. Ораторский пафос, экспрессивная интонация определяют и размеры этих произведений - они компактны и «длятся», сколько хватает автору дыхания для непрерывного монолога, иногда усложняемого введением иных, тоже монологически выдержанных точек зрения.

Поэт и педагог Литературного института Александр Коваленков верно назвал однажды Роберта Рождественского поэтом-романтиком, обладающим «редкой способностью писать стихи для взрослых, но так, словно он рассказывает своим читателям об их детстве». И далее: «Рождественский умеет разговаривать стихами, писать для людей, обладающих хорошим слухом, он знает, что иной раз важней, правильней акцентировать показывающее особенность человеческого характера слово, нежели поражать множеством поэтических изобретений». В самом деле. Рождественский принципиально избегает формальных стиховых экспериментов. Он ставит слово и акцентирует его так, чтобы стремительно сократить дистанцию между автором и читателем. Этому нередко помогают юмор, ирония - краски весьма характерные для лирики Рождественского. Он вступает в духовный контакт с читателем, как говорится, с ходу. Многие стихотворения Рождественского открываются непосредственным обращением к другу, к любимой, к каждому из нас - читателей.

Даже тогда, когда Рождественский публицистически форсирует голос, он, как правило, придерживается разговорной интонации, он именно беседует, спорит, убеждает, всегда всматриваясь с надеждой на понимание в глаза людей, к которым обращается. Поэт стремится вызвать в читателях и слушателях прежде всего эмоциональный отклик, душевное доверие и участие. Он ничего не скрывает от них, он «свой». Простые истины, утверждаемые его поэзией, - добро, совесть, любовь, патриотизм, верность гражданскому долгу, приходят к читателям в оболочке прямого слова, открытой проповеди, которая действительно отсылает наше сознание к периоду собственного детства, когда все мы были в известном смысле более свободны, простодушны и благородны.

Отсюда у Рождественского тяга к сказке, к фантастике, к гиперболе, к резкому, почти плакатному, противопоставлению добра и зла, белого и черного, что очень свойственно именно романтическому ощущению.

С годами отходя от свойственной ему декларативности и разнообразив ритмическую структуру стиха, Рождественский в органичном сплаве публицистической экспрессивности и лиризма создал много текстов популярных песен («Мир», «Стань таким, как я хочу», «Погоня» из кинофильма «Новые приключения неуловимых», 1968, режиссёр Э. Г. Кеосаян, «Неоткрытые острова», «Огромное небо», «Сладка ягода», «Желаю вам» и др., в том числе песни к спектаклям и опереттам «Голый король», муз. Т. Н. Хренникова, «Тётушка Чарли», муз. О. Б. Фельцмана, «Путешествие Нильса с дикими гусями», муз. В. Я. Шаинского). На слова поэмы «Реквием» написал музыку Д. Б. Кабалевский. Оставил книгу литературно-критических записок «Разговор пойдёт о песне».

III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Характерное свойство поэзии Рождественского - постоянно пульсирующая современность, живая актуальность вопросов, которые он ставит перед самим собой и перед нами. Эти вопросы касаются столь многих людей, что мгновенно находят отклик в самых различных кругах. Если выстроить стихи и поэмы Рождественского в хронологическом порядке, то можно убедиться, что лирическая исповедь поэта отражает некоторые существенные черты, свойственные нашей общественной жизни, её движение, возмужание, духовные обретения и потери.

Постепенно внешнее преодоление трудностей, весь географический антураж молодёжной литературы того времени сменяются другим настроением - поисками внутренней цельности, твёрдой нравственной и гражданской опоры. В стихи Рождественского врывается публицистика, а вместе с ней, и не утихающая память о военном детстве: вот где история и личность впервые драматически соединились, определив во многом дальнейшую судьбу и характер лирического героя.

Рождественский видит мир крупно, обобщенно: психологические оттенки, точные предметные детали быта, пейзажа хотя и встречаются в его творчестве, но решающей роли не играют. Конкретное здесь едва намечено, оно постоянно готово раствориться в понятии. Конечно, в такой манере есть свои серьезные противоречия: риторика и многословие то и дело подстерегают поэта, когда стихи не одухотворены глубокой мыслью, свежим образом, правдой лирического переживания. Песни на его стихи поют в нашей стране миллионы. Рождественский обладает завидным даром интонации, - слова ложатся на музыку естественно, словно и не существовали без нее. Для песен поэта характерны два ведущих мотива: героическая патетика («За того парня», «Товарищ Песня», «Огромное небо», «Мгновение») и лирическая задушевность («Стань таким», «Благодарю тебя», «Песня о далекой родине», «Позови меня»).

Поэзия Роберта Рождественского по праву пользуется большой популярностью у нашего читателя. Поэтому многие помнят Роберта Рождественского, многие до сих пор цитируют его наизусть. Настоящий был поэт, нужный своим читателям. Здорово помогал нам оставаться людьми.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Петр Вайль, Александр Генис «60-е. Мир советского человека».

Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь.

Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3.

Русские писатели. XX век. Биобиблиографический словарь. В двух частях. Часть 2.

. «Строфы века. Антология русской поэзии». Сост. Е. Евтушенко.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Говоря об историческом периоде под весенним названием «оттепель», невозможно смолчать о необыкновенно романтической атмосфере того времени. Воссоздать ее спустя пятьдесят лет и прочувствовать помогают не столько историки или новомодные сериалы, сколько литература 60-х годов, как будто вобравшая в легкие строки влажный воздух оттепели. Духовный подъем, вдохновленный надеждами на скорые перемены, воплотился в поэзии шестидесятников: Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко и др.

Шестидесятники – это молодые представители творческой интеллигенции СССР 60-х годов. Плеяда поэтов, сформировавшаяся в период «оттепели». Вознесенский, Рождественский и Евтушенко, лидеры того поэтического круга, развили бурную творческую активность, собирая целые залы и стадионы (поскольку появилась такая возможность ввиду смягчения политического режима). Их объединял искренний и сильный эмоциональный порыв, направленный на очищение от пороков прошлого, обретение настоящего и приближение светлого будущего.

1. Евгений Евтушенко (годы жизни: 1933-2017) – один из самых знаменитых авторов. За свой вклад в литературу был номинирован на нобелевскую премию, но не получил ее. Самая известная его работа – «Братская ГЭС», где он впервые упомянул фразу, ставшую лозунгом советской поэзии: «Поэт в России больше, чем поэт». На родине вел активную общественную деятельность, поддерживал перестройку, но в 1991 году эмигрировал в США вместе с семьей.
2. Андрей Вознесенский (годы жизни: 1933-2010) – не только поэт, но и художник, архитектор и публицист. Известен тем, что написал текст легендарной песни «Миллион алых роз» и либретто первой в стране рок-оперы «Юнона и Авось». Композиция «Я тебя никогда не забуду» принадлежит именно его перу. Уникальная способность Вознесенского – создавать произведения высокой художественной ценности, и в то же время популярные в народе и понятные ему. Он много раз бывал за границей, но жил, творил и умер на родине.
3. Роберт Рождественский (годы жизни: 1932-1994)– поэт, прославившийся еще и в качестве переводчика. В советское время за независимость суждений на него обрушились гонения, поэтому он вынужден был бежать в Киргизию и зарабатывать себе на жизнь переводами текстов поэтов из других республик. Написал много эстрадных песен, например, саундтреки к фильму «Новые приключения неуловимых». Из стихотворных произведений наиболее известны «Письмо женщины», «Все начинается с любви», «Будь, пожалуйста, послабее» и т.д.
4. Булат Окуджава (годы жизни: 1924-1997) – популярный бард, певец, композитор и сценарист. Особенно прославился авторскими песнями, например, «На Тверском бульваре», «Песенка о Лёньке Королёве», «Песенка о голубом шарике» и т.д. Часто писал музыкальные композиции для фильмов. Выезжал за границу и снискал почет за рубежом. Активно занимался общественной деятельностью, выступая за демократические ценности.
5. Юрий Визбор (годы жизни: 1934-1984) – знаменитый исполнитель авторской песни и создатель нового жанра — «Песни-репортажа». Также прославился в качестве актера, журналиста, прозаика и художника. Написал более 300 стихотворений, положенных на музыку. Особенно известны «Наполним музыкой сердца», «Если я заболею», «Леди» и т.д. Многие его творения использовались в кино.
6. Белла Ахмадулина (годы жизни: 1937-2010) – поэтесса, прославившаяся в жанре лирического стихотворения. Ее мастерство очень целили в кинематографе. Например, ее работа «По улице моей который год» прозвучала в «Иронии судьбы». Для ее творчества характерно классическое звучание и обращение к истокам. Часто ее манеру письма сравнивают с импрессионизмом.
7. Юнна Мориц (годы жизни: 1937 – нынешнее время) – в советское время автора практически не знали, так как стихи Мориц были запрещены из-за оппозиционного настроя. Так же она была исключена из литературного института. Зато ее творчество обрело читателя в самиздате. Она охарактеризовала его, как «чистую лирику сопротивления». Многие ее стихи положены на музыку.
8. Александр Галич (годы жизни: 1918-1977)– сценарист, драматург, автор и исполнитель собственных песен. Его творческие взгляды тоже не совпали с официально одобренными, поэтому многие его произведения распространялись в подполье, зато обрели подлинную народную любовь. Из страны его изгнали, умер за границей от несчастного случая. О советском режиме всегда отзывался негативно.
9. Новелла Матвеева (годы жизни: 1934-2016) – поэтесса, переводчица, драматург и литературовед. Часто выступала на концертах и фестивалях, однако большинство ее работ опубликовано после смерти. Исполняла она не только свои произведения, но и песни на стихи мужа.
10. Юлий Ким – (годы жизни: 1936 –нынешнее время) — поэт-диссидент, бард, сценарист и композитор. Известен оппозиционными и смелыми для своего времени песнями «Господа и дамы», «Адвокатский вальс» и т.д. Особенной значимостью обладает пьеса-композиция «Московские кухни». Ким саркастично критиковал общество и власть в СССР. После перестройки написал множество либретто для мюзиклов, среди которых перечисляются «Граф Орлов», «Нотр-Дам де Пари», «Монте Кристо», «Анна Каренина» и другие.

Короткие стихи поэтов шестидесятников

Совсем не объемные работы есть у многих поэтов периода оттепели. Например, лиричное стихотворение о любви Андрея Вознесенского:

В человеческом организме
Девяносто процентов воды,
Как, наверное, в Паганини,
Девяносто процентов любви.
Даже если — как исключение —
Вас растаптывает толпа,
В человеческом
Назначении —
Девяносто процентов добра.
Девяносто процентов музыки,
Даже если она беда,
Так во мне,
Несмотря на мусор,
Девяносто процентов тебя.

Также краткостью, как сестрой таланта, может похвастать Евгений Евтушенко:

Рассматривайте временность гуманно.
На все невечное бросать не надо тень.
Есть временность недельного обмана
потемкинских поспешных деревень.
Но ставят и времянки-общежитья,
пока домов не выстроят других…
Вы после тихой смерти их скажите
спасибо честной временности их.

Если же вы хотите подробнее ознакомиться с одним из небольших стихотворений того периода и проникнуться его настроением и посылом, то вам следует обратить внимание на .

Особенности творчества

Эмоциональный накал гражданской лирики шестидесятников - главная особенность этого культурного явления. Непосредственные, отзывчивые и живые стихотворения звучали, словно капель. На нелегкую судьбу страны и беды целого мира поэты реагировали искренне и независимо от идеологической целесообразности. Они преобразили традиционный застойный советский пафос прогрессивный и честный голос поколения. Если они сострадали – то надрывно и отчаянно, если радовались – то просто и легко. Наверное, все о поэтах-шестидесятниках сказал Вознесенский в своем стихотворении «Гойя»:

Я - горло
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой…

Творчество шестидесятников по праву считается одной из самых ярких страниц русской литературной истории.

Шестидесятники как культурное явление

Поэзия периода оттепели - это струя свежего воздуха в стране, тяжело переживающей нравственные последствия сталинского террора. Однако одной эпохой их творческий путь не ограничивается, многие из них пишут до сих пор. Поэты 60-х годов не отстали от времени, хоть и сохранили за собой гордое имя «шестидесятники» или «60 десятники» - ставшее модным сокращение привычного словосочетания.

Конечно же, какое творческое движение может обойтись без противостояния? Шестидесятники боролись с «силами ночи» - темными и абстрактными средоточиями зла и несправедливости. Они стояли на страже первозданным идеалов Октябрьской революции и коммунизма, хотя они потеряли непосредственную связь с ними в силу времени. Однако характерные символы воскресли в поэзии: буденовка, красное знамя, строка революционной песни и т.д. Именно они обозначали свободу, нравственную чистоту и самоотверженность, как нательный крест в православии, например. Утопическая идеология действительно заменила религию и пропитала поэзию периода оттепели.

Основная тематика

Люди болезненно восприняли «преступление культа личности», которое было предано огласке в 1956 году, когда к власти пришел Никита Хрущев и осудил сталинские репрессии, реабилитируя и освобождая многих жертв несправедливого приговора. Поэты выразили не только всеобщее смятение и негодование по поводу «искажения» прекрасной идеи, но и социалистический пафос народа, вернувшегося на путь истинный. Многие верили, что оттепель – принципиально новый этап в развитии СССР, и вскоре наступят обещанные свобода, равенство и братство. С этими настроениями совпало мировоззрение зарождающейся творческой интеллигенции, совсем еще молодых людей. Юношеский восторг, максимализм, романтические идеалы и непоколебимая вера в них - вот стимулы их честного и где-то даже наивного творчества. Поэтому стихи поэтов-шестидесятников любимы читателями до сих пор.

Своим идиллическим картинам 60-десятники придавали откровенно риторическую форму, украшая их прозрачными аллегориями. Мысли и ощущения, столь близкие обществу того времени, нередко были выражены в прямой декламации, однако самые сокровенные мечты и верования лишь подсознательно проявлялись между строк. Жажда свежего веяния, новизны, перемены чувствовалась в поэтике тропов.

Что способствовало угасанию движения?

Творчество поэтов шестидесятников приходится на 60-е годы 20 века, а это эпоха внутренних противоречий. Коммунизм как-то сочетался с индивидуализмом, художественный вкус переплетался с китчевым мещанством, физики дружили с лириками, город - с деревней, демократия - с технократией и т.д. Даже сами шестидесятники и их судьбы были разными, и это, как ни парадоксально, их объединяло. Такая гармония райского сада на земле не могла долго продолжаться, поэтому к 70-ым годам утопия оттепели начала разрушаться. Единство общественного и личного естественным образом превратилось в противостояние, личное пришло в противоречие с государственным, и романтичные вольнодумцы потеряли трибуны для выступлений: милость властей сменилась на гнев. Влияние поэтов на настроения в обществе перестали считать благотворным или хотя бы позволительным хотя бы потому, что творцы чутко восприняли «похолодание», сменившее оттепель, и не смогли скрывать этого в своей поэзии.

Стихи поэтов-шестидесятников были ориентированы на молодежную аудиторию, и когда их поколение повзрослело и осознало, насколько наивен этот революционный пафос в стране победившей бюрократии, оно перестало как создавать, так и воспринимать восторженные надежды на окончательную победу тепла.

О стихотворениях шестидесятников можно было с энтузиазмом говорить в период оттепели, но после, когда явно «похолодало», люди нуждались в другой поэзии, отражающей упадок, а не подъем. На зависимость от эпохи указывает и «название» поэтов. Культурное явление, как отражение исторических изменений, не могло скривить и подретушировать эти самые изменения.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Вверху: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина. Внизу: Булат Окуджава, Роберт Рождественский. Фото с сайта my.mail.ru

Нас мало. Нас может быть четверо.
Мы мчимся - а ты божество!
И всё-таки нас большинство.

А.А. Вознесенский, "Б. Ахмадулиной"
Надломленность ветвей и неба задымлённость
предупреждали нас, зазнавшихся невежд,
что полный оптимизм - есть неосведомлённость,
что без больших надежд - надёжней для надежд.
Е.А. Евтушенко

Термин "шестидесятники" принадлежит литературному критику Станиславу Рассадину , опубликовавшему одноимённую статью в журнале "Юность" в декабре 1960 года. Шестидесятниками в широком смысле называют прослойку советской интеллигенции, сформировавшуюся во времена хрущёвской "оттепели", после XX съезда КПСС, определившего новую, более либеральную по сравнению со сталинским периодом, политику советского государства, в том числе в отношении деятелей культуры. При этом следует заметить, что, несмотря на культурный либерализм и широту взглядов, большинство шестидесятников оставалось верным идеям коммунизма: перегибы 30-х годов представлялись им искажением коммунистических идеалов, произволом властей.

В формировании идеологии шестидесятников огромную роль сыграли литературные журналы . В частности, журнал "Юность" , публиковавший произведения начинающих авторов, открыл новые имена в литературе. Наибольшую популярность имел журнал "Новый мир" , который являлся без преувеличения культовым изданием советской интеллигенции, особенно в те времена, когда его возглавлял А.Т. Твардовский. Здесь были опубликованы произведения авторов "лейтенантской прозы": Виктора Некрасова, Юрия Бондарева, Григория Бакланова, Василя Быкова. Особым событием стала публикация рассказа "Один день Ивана Денисовича". В это же время происходит и расцвет советской научной фантастики , связанной с именами братьев Стругацких, Ивана Ефремова, Евгения Велтистова и других.

Евгений Евтушенко в Политехническом музее. Кадр из кинофильма "Застава Ильича" (режиссёр Марлен Хуциев)

Однако особое место в культуре шестидесятников заняла поэзия . Впервые после Серебряного века настала эпоха небывалой популярности поэзии: в буквальном смысле поэзия стала масштабным общественным явлением. Поэты-шестидесятники собирали многотысячные аудитории (особенно запомнились поэтические вечера в Политехническом музее в Москве и у памятника Маяковскому на нынешней Триумфальной площади), их лирические сборники мгновенно раскупались, а сами авторы на долгие годы стали не только властителями душ и умов, но и своеобразным символом творческого подъёма, свободомыслия, общественных перемен. В авангарде поэзии 1960-х оказались

• Роберт Иванович Рождественский (1932-1994), один из самых сильных, энергичных русских поэтов, автор более 30 лирических сборников, переводчик, телеведущий; многие стихотворения Р.И. Рождественского положены на музыку ("Мгновения", "Песня о далёкой Родине/Где-то далеко", "Ноктюрн", "Позвони мне, позвони...", "Эхо любви", "Любовь настала", "Родина моя/Я, ты, он, она - вместе целая страна...", "Притяжение земли" и др.);
• Евгений Александрович Евтушенко (1932-2017), поэт, публицист, актёр, общественный деятель; автор более 60 лирических сборников, поэм "Братская ГЭС", "Бабий Яр", "Под кожей Статуи Свободы", "Голубь в Сантьяго", "Тринадцать", "В полный рост", романов "Ягодные места" и "Не умирай прежде смерти"; некоторые стихи поэта стали песнями ("Хотят ли русские войны?", "А снег идёт...", "Со мною вот что происходит...", "Нас в набитых трамваях болтает..." и др.).
• Андрей Андреевич Вознесенский (1933-2010), поэт-авангардист, писавший как традиционные для русской поэзии силлабо-тонические стихи, так и верлибры, и стихи в духе футуристической "заумной" поэзии, и стихи в прозе; автор более 40 лирических сборников и поэм "Мастера" (о строителях Храма Василия Блаженного), "Лонжюмо" (о Ленине), "Оза" (о любви в век роботизации), "Авось" (поэма о русском дипломате и путешественнике Николае Резанове легла в основу знаменитой рок-оперы "Юнона и Авось") и других.
• Белла Ахатовна Ахмадулина (1937-2010), поэтесса, чьё имя связано с высочайшими достижениями поэзии 20 века; Иосиф Бродский называл Ахмадулину "несомненной наследницей лермонтовско-пастернаковской линии в русской поэзии", автор более 30 лирических сборников.

Кроме названных авторов, к поколению шестидесятников относятся и другие яркие поэты, например, Геннадий Шпаликов , Борис Чичибабин , Юнна Мориц . В эпоху 60-х сформировался и такой гигант русской поэзии, как .

Отдельное явление в 1960-е годы представляют поэты-песенники, или "барды". К этой категории поэтов относили авторов, исполнявших собственные стихи под свою музыку - среди них Булат Окуджава, Александр Галич, Владимир Высоцкий, Юрий Визбор. Это уникальное явление получило название .

Впечатляющий феномен «советской эстрадной поэзии» был во многом порожден социальными и политическими обстоятельствами государственной и идеологической жизни СССР в 50-60-е гг. XX в.

После смерти И. В. Сталина, случившейся в марте 1953 г., перед страной встал выбор: либо технократический путь (в перспективе ведущий к демонтажу советской экономики и идеологии), либо путь ретроспективный, предполагающий повторное обращение к советским «досталинским» истокам. В ходе политического противоборства, отчасти разрешившегося в 1953 г. падением Л. П. Берии и завершившегося в 1956 г. на XX съезде КПСС, победили сторонники второго пути. Так возник феномен «шестидесятничества», порожденный официальной установкой советского руководства на «второе, улучшенное и дополненное переиздание» 20-х гг. XX в. Эта установка предполагала частичную реабилитацию модернизма и модернистского сознания в литературе - в той мере, в какой советско-революционная литература 20-х гг. XX в. была модернистской. Вождь СССР Н. С. Хрущев не любил искусство модернизма, поэтому определение «модернистский» в данном случае происходит не от слова «модернизм», а от слова «модерн» - то есть культурный путь, основанный на праве и воле независимой личности.

Новые государственные требования включали в себя сотворение, установление и даже - в определенной мере - насаждение нового личностного типа. Личности структурной, впаянной в советско-сталинскую действительность, соблюдающей «правила игры» (иначе говоря, «человеку-винтику») надо было противопоставить личность неструктурную, «естественную», преданную коммунистическим идеям не за страх, а за совесть. Ее было необходимо прорастить из молодежи в пространстве всей государственной идеологии, в пространстве культуры и, в частности, в советской литературе. Это явление не замедлило ждать себя - и в прозе, и в драматургии, и в публицистике, и даже в литературной критике. Но в полной мере оно проявилось в том роде литературы, который предполагает максимальное личностное самовыражение - в поэзии. К советским читателям пришла «большая четверка поэтов» - Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский,

Белла Ахмадулина и Роберт Рождественский (некоторые исследователи дополняют «четверку» Булатом Окуджавой, что не вполне правомерно - Булат Окуджава принадлежал к старшему поколению, испытавшему другой жизненный опыт). Все поэты «большой четверки» были ярко выраженными личностями, даже внешне они были не похожи на окружающих. Энергичная долговязость Евтушенко, элегантная глазастая дерзость Вознесенского, баскетбольная высокорослость Рождественского, экзотическая красота и незабываемый голос Ахмадулиной - все это как-то выявляло своеобразие личности каждого из «большой четверки».

В 1960-е гг. их слава была невероятной: эти поэты на самом деле собирали тысячные стадионы слушателей. Такого явления никогда не было в истории поэзии. Нельзя не отметить, что некоторые причины популярности «четверки» коренились во внелитературных факторах общего культурного свойства. 50-60-е гг. XX в. - время формирования западной поп-культуры с ее «индустрией кумиров»; в 60-е гг. XX в. уже свершает становление и рок-культура. Не вполне информационно отделенный от «капиталистических стран» Советский Союз отставал от них в этом пункте на десятилетие: «культовые поп-звезды» (к примеру, Алла Пугачева) возникли в СССР только в 70-х гг. XX в., а «русскоязычный рок» вышел из подполья лишь в начале 80-х гг. «Большая четверка» отчасти восполнила временно пустовавшие в СССР вакансии от поп-культуры и рок- культуры, заняла роли и места Элвиса Пресли и Джона Леннона - хотя заняла их ненамеренно, по исторической случайности.

Некоторые социальные и культурные роли «советская эстрадная поэзия» играла не случайно, а осознанно. Так, поэзия Е. Евтушенко заменяла «журналистику колумнистского типа» (недостаточно развитую в СССР, в отличие от тогдашнего «Запада»); также отчасти на «журналистском поле» работали Р. Рождественский и А. Вознесенский. Деятельность А. Вознесенского и Б. Ахмадулиной заполняла еще одну важную нишу - нишу культурного явления, которое можно определить как «актуальное искусство». «Эстрадные поэты» впрямь были «больше, чем поэтами»; они были арт-персонами. Общество жадно интересовалось не только их творчеством, но и их одеждой и аксессуарами (клетчатыми костюмами Евтушенко, шейными платками Вознесенского, шляпками Ахмадулиной), их скандалами (притом не только общественно-политического свойства), перипетиями их личной жизни. Эти поэты предвосхитили нынешнюю «эпоху интерактивности», и в наибольшей степени это относится к самому нашумевшему представителю «четверки» - к Е. Евтушенко.

Евгений Александрович Евтушенко (р. 1932) - поэт, прозаик, общественный деятель, киносценарист, кинорежиссер, переводчик, автор песенных текстов, составитель поэтических антологий. Поэт сыграл большую роль в демократизации советской поэзии, превратив ее в предмет интереса миллионов читателей, побывал во многих странах мира. В настоящее время - гражданин США, популяризирует русскую поэзию в американских университетах и часто посещает Россию.

Е. Евтушенко родился в Иркутской области, на станции Зима. Драматичные впечатления военного сибирского детства и отрочества стали основой для лучших стихотворений Евтушенко. Поэт окончил семь классов средней школы, с 1951 по 1954 г. учился в Литературном институте, но учебу не завершил. В стране он стал известен в начале 1960-х гг. после публикации двух остроактуальных стихотворений - «Бабий Яр» (1961) и «Наследники Сталина» (1962). В дальнейшем поэт неоднократно оказывался в поле внимания публики. Евтушенко - автор поэм «Братская ГЭС» (1963-1965), «Под кожей статуи Свободы» (1968-1969), «Казанский университет (1969-1970), «Северная надбавка» (1977), «Мама и нейтронная бомба» (1982), «Фуку» (1985) и др. Отдельные стихотворения Евтушенко тяготеют к большому объему, стремятся превратиться в маленькие поэмы.

Поэтика Евтушенко ярка и узнаваема. Она включает в себя такие приметы, как «евтушенковские рифмы» - сдвинутые к началу рифмуемых слов, часто корневые, неожиданные и виртуозные (но не всегда точные), многочисленные «неологизмы-евтушенкизмы» - фельетонные («...он иска- мазаться не хочет» - в стихотворении «Поэта вне народа нет», 1978) или сентиментальные - неисчислимые «звенинки» и «блестинки». Однако эти броские черты подчинены общему уровню, на котором просматриваются иные, более существенные особенности поэтики Е. Евтушенко. Нельзя не обратить внимания на то, что многие стихи поэта - выступления оратора, призванные убеждать аудиторию. Для осуществления этой задачи у Е. Евтушенко есть богатейший арсенал различных средств - ритмических, лексических, интонационных, образных; поэт пользуется риторическими вопросами, обращениями, повторами, усилениями или, наоборот, умелыми гашениями голоса. Очевидно, что на творчество Евтушенко сильнейшее влияние оказала риторическая поэтика Владимира Маяковского; но есть разница между лирическим героем Маяковского и лирическим героем Евтушенко. Лирический герой Маяковского - при всей его ранимости - цельный, а поэтическое «Я» Евтушенко - раздроблено на миллионы свойств и взаимных отражений. Евгений Евтушенко подвергался упрекам в эгоцентризме, в «ячестве». Вряд ли эти упреки точны: при ближайшем рассмотрении строк Евтушенко обнаруживается, что поэт так останавливает читательское внимание на собственном «Я», потому, что он не знает, каково его настоящее «Я» - и жаждет ответа со стороны, извне. В раннем стихотворении «Пролог» (1955) Евтушенко так характеризовал свое «Я»: «Я разный - я натруженный и праздный, / Я целе- и нецелесообразный... / Я так люблю, чтоб все перемежалось! / И столько всякого во мне перемешалось».

Одно из самых известных стихотворений Е. Евтушенко - «Идут белые снеги» (1965).

Идут белые снеги, как по нитке скользя...

Жить и жить бы на свете, да, наверно, нельзя.

Чьи-то души, бесследно растворяясь вдали, словно белые снеги, идут в небо с земли.

Идут белые снеги...

И я тоже уйду.

Нс печалюсь о смерти и бессмертья не жду.

Я не верую в чудо.

Я не снег, не звезда, и я больше нс буду никогда, никогда.

И я думаю, грешный, - ну, а кем же я был, что я в жизни поспешной больше жизни любил?

А любил я Россию всею кровью, хребтом - ее реки в разливе и когда подо льдом,

дух ее пятистенок, дух ее сосняков, ее Пушкина, Стеньку и ее стариков.

Если было несладко, я не шибко тужил.

Пусть я прожил нескладно - для России я жил.

И надеждою маюсь (полный тайных тревог), что хоть малую малость я России помог.

Пусть она позабудет про меня без труда, только пусть она будет навсегда, навсегда.

Идут белые снеги, как во все времена, как при Пушкине, Стеньке и как после меня.

Идут снеги большие, аж до боли светлы, и мои, и чужие заметая следы...

Быть бессмертным нс в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я.

Ритмика этого исповедального текста не совсем типична для творчества этого автора. Она была перенята из поэтической классики XX в. Два поэтических образца - стихотворение «Снег» (из «Трилистника ледяного») И. Анненского и поэма Б. Пастернака «Вакханалия» - закрепили за этой ритмикой тему снега и зимы. Однако Евтушенко уже в третьей строфе стихотворения переходит от темы снега к магистральной для него теме «Я», сопрягая ее с темой «России». Вообще контакт психологических тем «Я» и «России» в творчестве Евтушенко часто становится предметом саднящих авторских раздумий. Достаточно вспомнить знаменитое двустишие «моя фамилия - Россия, / а Евтушенко - псевдоним», воспринятое читателями как эпатаж, но на деле являющееся добровольным признанием в исчезновении собственного «Я», замененного совокупной «Россией». Кстати, броский афоризм «если будет Россия, / значит, буду и я» - смягченный вариант того же признания.

Но в этом тексте можно выявить еще одну особенность: авторское «Я» здесь близко к авторскому «Я» в журналистике. Поклонники Евтушенко называли его «поэтом-публицистом», недоброжелатели обвиняли его в «газетности». Точнее определить поэзию Евтушенко как «журналистскую»; это определение - не позитивно и не негативно, оно выявляет ведущую черту поэтики мастера. Как известно, журналистский текст отличается от литературного текста тем, что всегда отталкивается от конкретного социально значимого факта (или явления), тогда как литературный текст (за редкими исключениями) взрастает на вымысле. Поэтические тексты Евгения Евтушенко (почти всегда) являются реакцией на социальную конкретику, и в этом плане они - ни что иное, как журналистика. Едва ли не в каждом из них присутствует смысловое ядро, взятое из различных жанров журналистики. В «ядерных зонах» стихотворений Евтушенко четко опознаются такие жанры, как передовая статья, репортаж, комментарий, очерк, фельетон; и даже в самых лиричных строфах Евтушенко проглядывает эссе, притом в его журналистском варианте. Однако ближе всего поэзия Е. Евтушенко к жанру «колонки» («колумна»). Исследователи журналистики считают, что «колонка - это всегда прямой диалог с аудиторией, соло, рассчитанное на контакт со слушателями, живое, образное слово, сориентированное на сочувственный отклик тех, к кому оно обращено... монолог публициста, предлагающего в образной форме свою оценку фактов и явлений действительности» . Эти характеристики снайперски попадают в сущность текстов Евтушенко, поэта-колумниста.

«Журналистскую составляющую» поэзии Е. Евтушенко легко продемонстрировать на примере получившего в свое время известность и очень колоритного стихотворения «Интеллигенция поет блатные песни» (1978).

Интеллигенция поет блатные песни.

Поет она не песни Красной Пресни.

Даст под водку

и сухие вина

про ту же Мурку, Енту и раввина.

под шашлыки и под сосиски, ноют врачи, артисты и артистки.

Поют в Пахре писатели на даче, поют геологи и атомщики даже.

как будто общий уговор у них или как будто все из уголовников.

С тех пор

когда я был еще молоденький,

я не любил всегда

фольклор ворья,

и революционная мелодия -

И я хочу без всякого расчета, чтобы всегда алело высоко от революционной песни что-то в стихе

простом и крепком, как древко...

Говоря бытовым языком, этот текст написан не для того, для чего пишется лирика (скажем, лирика Пушкина или Блока), он написан для того, для чего пишется газетная статья. Этот текст - журналистский по установке авторской задачи. У него есть еще одна особенность: будучи ортодоксальным в идейном плане, этот текст сообщает о том, о чем в СССР не было принято говорить открыто (по крайней мере, в стихах). Этот текст одновременно - «правильный» (в идейном отношении) и «неправильный» (в тематическом аспекте). Евтушенко вообще был склонен к освещению запретных тем в разрешенной трактовке. «Я» Евтушенко было связано с советской государственной идеологией - но не жесткой функцией «профессионального пропагандиста», а гибкой социально-культурной ролью «журналиста». Можно сказать, что это «Я» было идеологическим в той степени, в какой к государственной идеологии была причастна «Россия», составлявшая сущность «Я» Евтушенко. Это объясняет то, что он мог и протестовать против ввода советских войск в Чехословакию в 1968 г. - и в то же время оставаться любимым поэтом советских вождей: собирательное «Я» Евтушенко вмещало в себя и «Я» протестной интеллигенции, и «Я» генсека правящей партии.

Специфику «Я» Евгения Евтушенко исчерпывающе характеризует следующий отрывок из стихотворения «Мои университеты» (1984).

Я клеймом большинства заклеймен.

Я хочу быть их кровом и пищей.

Я - лишь имя людей без имен.

Я - писатель всех тех, кто не пишет.

Я писатель,

которого создал читатель, и я создал читателя.

Долг мой хоть чем-то оплачен.

Перед вами я весь -

ваш создатель и ваше созданье,

Антология вас,

ваших жизней второе изданье...

Иначе складывались отношения с целевой аудиторией у другого «эстрадного поэта» - у Андрея Вознесенского.

Андрей Андреевич Вознесенский (1933-2010) - поэт, прозаик, эссеист, переводчик, автор песенных текстов и текста рок-оперы «Юнона и Авось» (музыка А. Рыбникова, 1981), драматург, архитектор, дизайнер, арт-деятель. Кумир советской интеллигенции 60-70-х гг. XX в., поэт побывал во многих странах мира. По праву носил титул «короля метафоры».

Андрей Вознесенский родился и умер в Москве, со столицей связана вся его жизнь. В 1957 г. Вознесенский окончил Московский архитектурный институт (в Москве даже есть его постройки). Первые стихи юный поэт послал Б. Пастернаку, высоко их оценившему. В отличие от Е. Евтушенко, не менявшего своей поэтики, А. Вознесенский прошел через эволюцию. Он начал публиковаться с 1958 г. В 1960 г. вышли две тонкие книжечки Вознесенского - «Мозаика» и «Парабола», ставшие литературными сенсациями.

Для стихотворений и поэм Вознесенского, вошедших в эти книжки, были характерны шестидесятническая этика и гиперболизм. Представление о гиперболах поэта даст стихотворение «Грузинские базары» (1960).

Долой Рафаэля!

Да здравствует Рубенс!

Фонтаны форели,

Цветастая грубость!

Здесь праздники в будни.

Арбы и арбузы.

Девчонки - как бубны,

В браслетах и бусах.

Индиго индеек,

Вино и хурма.

Ты нынче без денег? -

Пей задарма!

Да здравствуют бабы,

Торговки салатом,

Под стать баобабам В четыре обхвата!

Базары - пожары.

Здесь огненно, молодо Пылают загаром Не руки, а золото.

В них отблески масел И вин золотых.

Да здравствует мастер,

Что выпишет их!

Но уже в следующем сборнике Вознесенского «Антимиры», вышедшем через четыре года, манера поэта изменилась кардинально. Это можно было предвидеть и по ранним стихам Вознесенского - к примеру, по эстетскому призвуку стихотворения «Грузинские базары», в котором лирический герой упивался «рубенсовским» праздником жизни, но все же глядел на него взором «человека со стороны», хищным глазом живописца.

Если Евтушенко по складу своей личности - «борец за справедливость», то тип личности Вознесенского - совсем иной: он - «гедонист», «гурман», ориентированный не на этику (подобно Евтушенко), а на эстетику. Отсюда - разница в целевой аудитории поэзии Евтушенко и Вознесенского. Первый - «писатель всех тех, кто не пишет», его публика - демократична, народна. Второй - ориентируется на элиту, пускай даже на «массу элиты». В отличие от своего наставника Б. Пастернака А. Вознесенский - не «поэт для одинокого читателя». Он - поэт для массы, но для той массы, которая считает себя «культурным слоем».

По мере того как поэт взрослел, мальчишеские гиперболы его ранних стихов словно бы застывали, превращаясь в холодные виртуозные метафоры. Вознесенский мастер эстетской метафорики: уже в первом разделе книги «Антимиры» («Поэты и аэропорты») можно обнаружить многие десятки ее образцов. «И из псов, как из зажигалок, / светят тихие языки» («Тишины!»), «аэропорт мой, реторта неона, апостол небесных ворот» («Ночной аэропорт в Нью-Йорке»), «мотоциклы как сарацины / или спящие саранчихи» («Итальянский гараж»). Подобный эстетизм поэзии Вознесенского провоцировал конфликт эстетики с нравственностью и метафизикой. Даже миниатюра «Ночь» (1964) - «Сколько звезд! / Как микробов / в воздухе» - чревата таким конфликтом. А концовка стихотворения «Общий пляж № 2» (1970) - «Только треугольная чайка / замерла в центре неба, / белая и тяжело дышащая, - / как белые плавки бога...» - вызвала громкие протесты даже у безбожной аудитории партийных идеологов. Вознесенский интересовался религиозной тематикой - подаваемой всегда с той или иной степенью двусмысленности, но при этом с нарастающей приязнью. Он был и певцом Научно-Технической Революции (НТР) и каналом смутной, неоформленной, но всегда выявляемой религиозности. С этим связано обилие библейской и церковной атрибутики в поэзии Вознесенского. Чаще всего появление этой атрибутики мотивировано метафорами. Поэт сводил то «грешное с праведным» - «за рулем влюбленные - / как ангелы рублевские» («Рублевское шоссе», 1961), то «праведное с грешным» - «Суздальская богоматерь, / сияющая на белой стене, / как кинокассирша / в полукруглом овале окошечка!» («Суздальская богоматерь...», 1970).

Архитектурное образование А. Вознесенского дает знать о себе в его стихах: они всегда композиционно выстроены. Для его поэтики характерен особый ритмический рисунок, отличающийся «рельефностью». В кульминационные моменты поэт не усиливает звучание, а, наоборот, приглушает его. Рифмовка Вознесенского ярка и неожиданна. Важная особенность поэтики этого автора - многочисленные внутренние рифмы, звуковые повторы. Сначала в тексте возникает рифменное созвучие, затем оно подхватывается многочисленными отзвуками внутри последующих строк, множась и аукаясь, как эхо.

Базовые черты и формы, и содержания поэтики Вознесенского ярко раскрываются в стихотворении «Стриптиз» (1964).

танцовщица раздевается дуря...

Или режут мне глаза прожектора?

Шарф срывает, шаль сдирает, мишуру.

Как сдирают с апельсина кожуру.

А в глазах тоска такая, как у птиц.

Этот танец называется «стриптиз».

Страшен танец. В баре лысины и свист,

Как пиявки,

глазки пьяниц налились.

Этот рыжий, как обляпанный желтком,

Пневматическим исходит молотком!

Тот, как клоп, - апоплексичен и страшон.

Апокалипсисом воет саксофон!

Проклинаю твой, Вселенная, масштаб,

Марсианское сиянье на мостах,

Проклинаю, обожая и дивясь.

Проливная пляшет женщина иод джаз!

«Вы Америка?» - спрошу, как идиот.

Она сядет, сигаретку разомнет.

«Мальчик, - скажет, - ах, какой у вас акцент!

Закажите мне мартини и абсент».

Советский читатель (по преимуществу) не мог своими глазами видеть стриптиз; он даже не мог внятно представить, что это такое. Поэт знакомил этого читателя с красивыми реалиями «порочной западной жизни» (с «мартини и абсентом»), заодно осуждая «нравственное гниение Запада» и привнося в текст изрядную толику эротизма (не приветствовавшегося в целомудренной советской поэзии). Моральные акценты стихотворения расставлены как надо: «проклинаю, / обожая и дивясь»; проклятья - похотливой мужской публике стрип-бара, обожание и сочувствие - «жертве растленного мира», «проливной женщине», стриптизерше (сближенной со «страной Америкой» при мотивации «мнимой языковой ошибки»). Однако «правильные» идеологические оценки здесь соответствуют физиологическим реакциям лирического героя стихотворения и читателей-муж- чин: понятно, что «проливная женщина» вызовет у героя (и у читателей) не только человеческое сочувствие, а завсегдатаи бара бессознательно вос- примутся героем (и читателями) как самцы-конкуренты. Можно сказать, что в данном случае поэзия Вознесенского (подобно поэзии Евтушенко) исполняет функции журналистики, но - журналистики особого назначения, а именно - «светской хроники», знакомящей читателя с роскошью недоступной ему жизни. Если Евтушенко был «советским колумнистом», то Вознесенский брал на себя смежную роль «советского папарацци», светского хроникёра в поэзии.

Своей в светском мире была и поэтесса Белла Ахмадулина. Но она глядела на этот мир не извне (как журналист), а изнутри (как светская дама).

Белла (Изабелла) Ахатовна Ахмадулина (1937-2010) - поэт, прозаик, эссеист, переводчик, автор текстов к песням из кинофильмов. «Зачарованная принцесса русской поэзии» и объект почитания многих поклонников.

Б. Ахмадулина родилась в Москве в семье из кругов советской «партийной аристократии». Все поэты «большой четверки» - не только интернационалисты по духу, но и «интернациональные люди» по этническому происхождению - можно вспомнить латышские и украинские корни Евтушенко, польские корни Рождественского, грузинские корни Вознесенского. Белла Ахмадулина совместила в себе татарские (по линии отца) и итальянские (по линии матери) корни. Возможно, это проявилось в необычной красоте поэтессы. Ахмадулина начала публиковаться в 1955 г. В 1960 г. она окончила Литературный институт. Первая книга стихов поэтессы «Струна» (1962) вызвала многочисленные и противоречивые отклики. Изысканная поэтика Ахмадулиной была непривычна для советского читателя.

В отличие от Евтушенко и Вознесенского Ахмадулина - лирик по преимуществу. Ее поэтика сложилась в начале шестидесятых годов и осталась неизменной до последних дней жизни поэтессы. Эта поэтика - узнаваема и легко воспроизводима (что сделало Ахмадулину «жертвой» пародистов). Признаки «ахмадулинского письма»: длинные ямбические строки (чаще всего - пятистопный ямб), кольцевая рифмовка четверостиший, женские рифмы, зачастую глубокие, неожиданные и точные, риторические восклицания, обращения и вопросы, усложненный синтаксис с вводными конструкциями, многочисленные архаизмы, устойчивая лексика, специфическая интонационная и мелодическая настройка. Ее поэзия образует единый лирический дневник. Стихотворение Ахмадулиной обычно посвящено реальному, часто обыденному, событию или впечатлению, не выделяющемуся из фона жизни. Поэтесса пересоздает его. Событие показывается замедленно, разделяется на составляющие, как бы переоформляется и театрализуется. Эта модель взаимоотношений реальности и ее показа была свойственна и поздней ахмадулинской лирике, но в ней базовая основа текстов размывалась, расплывалась, что усиливало их усложненность.

Особенности поэтики Ахмадулиной очевидны в раннем стихотворении «Газированная вода» (1969):

Вот к будке с газированной водой, всех автоматов баловень надменный, таинственный ребенок современный подходит, как к игрушке заводной.

Затем, самонадеянный фантаст, монету влажную он опускает в щелку и, нежным брызгам подставляя щеку, стаканом ловит розовый фонтан.

О, мне б его уверенность на миг и фамильярность с тайною простою!

Но нет, я этой милости не стою, пускай прольется мимо рук моих.

А мальчуган, причастный чудесам, несет в ладони семь стеклянных граней, и отблеск их летит на красный гравий и больно ударяет по глазам.

Робея, я сама вхожу в игру и поддаюсь с блаженным чувством риска соблазну металлического диска, и замираю, и стакан беру.

Воспрянув из серебряных оков, родится омут сладкий и соленый, неведомым дыханьем населенный и свежей толчеею пузырьков.

Все радуги, возникшие из них, пронзают нёбо в сладости короткой, и вот уже, разнеженный щекоткой, семь вкусов спектра пробует язык.

И автомата добрая душа взирает с добротою старомодной, словно крестьянка, что рукой холодной даст путнику напиться из ковша.

Из этого текста проступают значимые черты образа лирической героини поэзии Ахмадулиной - сострадательность и сочувствие к миру, хрупкая беззащитность, некоторая манерность и при этом стилизованная архаичность (показательно словосочетание «с добротою старомодной» в последней строфе стихотворения).

Зададим вопрос: насколько может сочетаться этот образ с прогрессист- ской направленностью шестидесятнической поэзии (особенно заметной в поэзии Вознесенского) и с демократизмом шестидесятнической поэзии? Лирический герой Евтушенко - «клеймом большинства заклеймен»; лирический герой Вознесенского - при всей своей элитарности - несет в себе и некую массовость (он - «свой парень»), и безусловную современность. А лирическая героиня Ахмадулиной стилизует себя под аристократку пушкинских времен. Ответ прост: для шестидесятников неважно, в какую сторону движется личность - к высокой архаике, к «ленинским нормам» (как в 60-е гг. XX в.) или к «демонтажу советской системы» (как в 80-е г. XX в.). Важно, чтобы при этом личность была бы личностью , выражающей независимое собственное «Я».

Это заметно даже по творчеству Роберта Рождественского, самого неиндивидуального поэта из «большой четверки».

Роберт Иванович Рождественский (1932-1994) - поэт, переводчик, литературный критик, автор песенных текстов и ораторий, телеведущий, общественный деятель. Тонкий и ранимый трибун.

Р. Рождественский родился в селе Косиха Алтайского края в семье военнослужащего. После ухода родителей на фронт воспитывался в детских домах. Не доучившись в Петрозаводском университете, он поступил в Литературный институт, окончил его он в 1956 г. Первые стихи Р. Рождественский опубликовал в 1950 г. Расцвет его творчества пришелся на 60-е гг. XX в.

По характеру своего таланта Рождественский - поэт-оратор (еще в большей мере, чем Евтушенко). Ему наиболее удавались сюжетные произведения. Р. Рождественский был крепко связан с советской государственной идеологией, и в этом смысле он - наиболее советский поэт из «большой четверки». Зачастую склонность Рождественского к ораторской риторике привносила в его интонацию фальшивые фанфарные призвуки, однако он осознавал эту опасность и стремился уйти от нее.

Для поэтики Рождественского характерны композиционная выстроен- ность, использование длинных строк, графическое оформление текстов «маяковской лесенкой».

Поэзия Р. Рождественского тяготеет к музыкальной форме. На слова поэмы Рождественского «Реквием» (1961) была написана одноименная симфония Д. Кабалевского. Известные композиторы обращали его стихи в песни, которые исполняли звезды эстрады. Также Рождественский писал песни к кино- и телефильмам. Наиболее известные песни на стихи Рождественского - «Огромное небо» (О. Фельцман, 1967), песни к кинофильму «Новые приключения неуловимых» (1967) - «Не печалься о сыне...» (Б. Мокроусов) и «Погоня» (Я. Френкель), «Я сегодня до зари встану...» (М. Фрадкин, 1971), «Свадьба» (А. Бабаджанян, 1971), песни к кинофильму «Любовь земная» (1972, Е. Птичкин) - «Эхо любви» и «Сладка ягода», песня к телефильму «Как закалялась сталь» (1975) «Товарищ песня» (И. Шамо), песни к телесериалу «Семнадцать мгновений весны» (1976, М. Таривердиев) - «Мгновения» и «Я прошу, хоть не надолго...»

Роберт Рождественский ушел из жизни первым из «большой четверки» шестидесятников. Можно предположить, что он, наиболее связанный с советским миром, не вынес крушения этого мира.

Андрей Вознесенский и Белла Ахмадулина до конца жизни писали стихи в собственных ранее разработанных канонах. Евгений Евтушенко после 1991 г. пережил тяжелый творческий кризис, большая часть его стихотворений постсоветского периода - неудачна. Отчасти это объясняется тем, что с разрушением советской системы рухнули условия, обеспечивавшие уникальность диалога его поэзии с обществом. Новая власть и общество больше не нуждались в вакансии «поэта-посредника», «поэта-резо- натора». Понимая это, поэт переключился на составление многотомной антологии русской поэзии.

«Советская эстрадная поэзия» - безусловно, важная страница в истории русской литературы XX в. Неоценимы не только ее культурное значение, но и ее влияние на общество.

Вопросы и задания для самоконтроля

• 1. В чем заключались причины уникальной популярности «большой четверки» поэтов-шестидесятников (Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Б. Ахмадулиной, Р. Рождественского) в 60-70-е гг. XX в.?
• 2. Назовите индивидуальные особенности, которые несет поэзия каждого в отдельности поэта-шестидесятника из «большой четверки».

Темы для индивидуальных сообщений

• 1. Взаимосвязь идейного конфликта и композиции в поэме Е. Евтушенко «Братская ГЭС».
• 2. Тема любви в лирике Е. Евтушенко и А. Вознесенского.
• 3. Проявление показательных черт лирической героини в особенностях авторской поэтики Б. Ахмадулиной.

• 1. Фаликов, И. 3. Евтушенко: Love story / И. 3. Фаликов. - М.: Молодая гвардия, 2014.
• 2. Михайлов, Ал. А. Андрей Вознесенский. Этюды / Ал. А. Михайлов. - М. : Художественная литература, 1970.
• 3. Сорное, Б. М. Привычка ставить слово после слова // Сорное, Б. М. Бремя таланта / Б. М. Сарнов. - М.: Советский писатель, 1987.

• Основы творческой деятельности журналиста: учебник / под ред. С. Г. Корконосеико.СПб.: Знание, 2000. С. 153.

И жизнь, и слезы, и любовь...

Вдова поэта Роберта Рождественского Алла КИРЕЕВА: "Евтушенко считал первым поэтом себя, Вознесенский - себя, а их обскакал Высоцкий, которого они вообще никем не считали"

Я думаю, когда-нибудь об этой эпохе все-таки напишут. Нет, не правду. Правду и сейчас пишут все. Причем одну интереснее другой. Пройдут какие-нибудь тысячи лет, и это странное время попытаются, наконец, осмыслить.

Я думаю, когда-нибудь об этой эпохе все-таки напишут. Нет, не правду. Правду и сейчас пишут все. Причем одну интереснее другой. Пройдут какие-нибудь тысячи лет, и это странное время попытаются, наконец, осмыслить. Пока же очень трудно понять, откуда в 60-е годы прошлого века взялось такое количество красивых людей в страшной и уродливой стране под названием Советский Союз. Их действительно было много. Они собирали залы и стадионы, пели, читали, сидели с гитарой у костра в промозглых лесах любимой родины и очень сильно были счастливы. Качественно счастливы. Сегодня, когда для счастья нужно все больше и больше, этот непостижимый феномен несколько раздражает. Главной радостью того времени, безусловно, были поэты. Как самая чуткая категория населения, они живо откликнулись на невнятный гул нарождающихся перемен, и понеслось. Ахмадулина, Вознесенский, Высоцкий, Евтушенко, Окуджава, Рождественский, Шпаликов... Перемены быстро закончились. Гул остался. Собственно, гудит до сих пор. Иногда не поймешь: "то ли гроза, то ли эхо прошедшей войны". Почти все известные поэты-шестидесятники ушли, забрав с собой свое время. Те, что остались, пытаются примерить на себя чужое, но оно на них плохо сидит. "Я иногда думаю, как хорошо, что Робка ушел, не успев побыть смешным", - улыбается вдова Роберта Рождественского Алла Киреева. Рождественский прожил 62 года и смешным, действительно, побыть не успел. Зато успел побыть официально признанным советским поэтом, кумиром поколения, замечательным мужем, отцом и зятем. Алла и Роберт прожили вместе 41 год. Таких, как он, она больше не встречала и после его смерти старается не думать о том, как была счастлива, - это отравляет остаток жизни. Кроме того, он очень просил: "Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи, счастливо живи всегда".

"РОБЕРТ ВДРУГ ЗАЯВИЛ, ЧТО СОБИРАЕТСЯ В ПАРТИЮ, И Я НЕ ВЫДЕРЖАЛА: "ОДНО ЗАЯВЛЕНИЕ В ПАРТИЮ, ВТОРОЕ НА РАЗВОД. Я С ПАРТИЙНЫМ ЖИТЬ НЕ БУДУ!"

- Алла Борисовна, когда на втором курсе Литинститута вы познакомились с Рождественским, в нем что-то выдавало будущую знаменитость?

У нас все были гении! Абсолютно все. Мы стояли на лестницах, читали друг другу стихи и говорили: "Старик, ты гений!". Наш курс был очень плодовитым и интересным. Кстати, ваша Лина Костенко с нами училась и была, между прочим, одной из тех, кто русские диктанты писал на пятерки.

Нет, ничего особенного в Роберте я тогда не заметила. Просто у него были очень честные, очень добрые и нежные глаза, что необыкновенно притягивало. Когда мы с девчонками собирались, периодически кто-нибудь из них восклицал: "Ой, я в Рождественского влюбилась!".

Мне всегда казалось, что при всей своей официальной признанности и встроенности в структуру он был человеком отдельным.

Совершенно отдельным. У Роберта был свой мир, очень им любимый и оберегаемый, он не терпел дрязг и склок, не втекал и не входил ни в какие литературные группки. Некоторые из них, кстати, до сих пор сохранились. Иногда я даже расстраиваюсь, когда вижу, как развиваются наши сверстники, куда они идут, что делают...

Роберт Иванович принимал общество, в котором существовал как поэт и гражданин, или пытался от него спрятаться?

Он довольно долго прозревал...

- Тяжело?

Очень тяжело... И я думаю, что именно прозрение, которое все-таки наступило, привело его к преждевременному концу. Он очень долго верил, потом очень долго сомневался, потом вдруг увидел, что мы все у разбитого корыта.

- С чего началось прозрение?

Трудно сказать... Это происходило как-то постепенно. Он действительно очень долго искренне доверял всему, что видел и слышал. Помню, году в 78-м вдруг заявил, что собирается в партию... Я не выдержала: "Значит, так - одно заявление в партию, второе в загс на развод. Я с партийным жить не буду!". А к тому моменту мы уже лет 30 были женаты...

- Вы не разделяли его убеждений?

Да я всю жизнь ненавижу партию и правительство!

- Как же вы столько лет вместе-то уживались?

Ну как? Я видела всю эту фальшь жуткую, всю эту пирамиду, ругалась с Робертом... А он все время отмалчивался. "Ну зачем тебе в партию? - спрашиваю. - Если ты хочешь, чтобы все знали по твоим партвзносам, сколько ты получаешь денег, так опубликуй. Чего еще у тебя нет? Секретарь Союза, лауреат...". - "Мне неприятно, - ответил он, - когда на собрании говорят: "Беспартийные, выйдите!", а потом начинают что-то обсуждать за закрытой дверью. Я не хочу бегать и спрашивать: "Что там было?". Я хочу знать!".

В общем, вступил он в партию... Но постепенно увидел, сколько во всем этом лжи, грязи и даже крови.

- Назад не выступил?

Ой, выступил! Хорошо, что вы вспомнили. Я и забыла... У меня даже где-то есть черновик его письма: "Дорогие товарищи, я не хочу больше быть членом партии Полозкова...".

Сейчас выясняется, что на самом деле почти все советские поэты и писатели были людьми глубоко верующими, просто глубоко это скрывали...

Роберт не был верующим. Во всяком случае, я так думаю. Правда, спустя долгое время от жены его младшего брата я узнала, что в детстве Роберта крестила бабушка, но он об этом так и не узнал до самой смерти.

Хотя вера и религия - разные вещи. Я, например, человек верующий, но не церковный. Ненавижу посредников между мной и Богом. Не люблю церковь. Ну что это такое: Патриарх Алексий - сотрудник КГБ?

"КОГДА НА ЮБИЛЕЕ ВОЗНЕСЕНСКОГО НА СЦЕНУ ПОДНЯЛСЯ ПАЛ ПАЛЫЧ БОРОДИН, Я ГРОМКО СКАЗАЛА: "ВОР ДОЛЖЕН СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ!"

- В свое время в СССР было три главных официально признанных поэта: Вознесенский, Евтушенко и Рождественский. Неоднозначно признанных, тем не менее им многое позволялось. Как складывались отношения между ними?

Вознесенский как-то очень хорошо сказал про себя, Женю и Роберта: "Поймали разбойники трех совершенно разных людей и привязали к одному дереву...". Они действительно были очень разные, совершенно на разных вещах зацикленные.

Евтушенко учился на курс младше, и его скоро вышибли, вроде как за неуспеваемость - он действительно не посещал... А Андрюшу к нам привел Булат Окуджава. Помню, во дворе Союза писателей, в подвале, Вознесенский впервые читал нам свои стихи, очень хорошие - "Гойю", еще что-то...

- Роберт Иванович серьезно впрягался в состязание с Евтушенко и Вознесенским?

Он прекрасно понимал, что у каждого своя ниша и что он никогда не напишет, как Вознесенский, а у Андрея не получится, как у Роберта. Каждый занимает свое место, и живите себе спокойно.

- Спокойно не получалось?

Ну, с Женей у Роберта всегда было соперничество: и поэтическое, и человеческое. Это сейчас Евтушенко рассказывает, как он любил Роберта...

- А что, неправда?

Нет, он действительно его любил, но при этом очень ревновал...

- К чему?

Да к чему угодно! К стихам, к успеху, извините, ко мне... Кроме того, Женя совсем другого склада человек.

Если у Роберта было желание ото всех закрыться и заниматься своим делом, то Женя хотел, чтобы на него все обращали внимание... Мог идти по улице и вдруг к кому-нибудь обратиться: "Вы меня узнали? Я Евтушенко!".

А немного спустя Андрюша с Женей устроили соревнование: кто первый поэт? Андрюша считал первым себя, Женя - себя... А их всех обскакал Высоцкий, которого они вообще никем не считали.

Зато именно Рождественский издал первый сборник стихов Высоцкого "Нерв". Вы дружили с Владимиром Семеновичем?

Мы не были близкими друзьями, и, надо сказать, Роберту очень тяжело дался этот сборник. Он все время мучился и сомневался. "Не могу! - говорил. - Начинаю читать его стихи и пою. Не идет без музыки!".

Когда же сборник все-таки вышел, нам позвонила Марина Влади: "Робка, какое счастье, что это сделал ты, а не они (Евтушенко и Вознесенский. - Авт. ). Они его за человека не держали!".

- И они, видимо, не ожидали, что посмертная слава Высоцкого затмит их прижизненную.

Ну что вы хотите, всю жизнь ребята гнались за успехом... Они и сейчас не понимают, что поезд ушел, и местами они выглядят просто смешно - и тот, и другой. Мне подчас бывает обидно это наблюдать, потому что мы все-таки бок о бок прожили целую жизнь. Иногда, видя некоторые их фортели, думаю: "Боже, какое счастье, что Робка ушел, не успев побыть смешным".

Ну, Вознесенский сейчас уже не смешной. Больно смотреть, как заправский франт и денди превратился в немощного безголосого старика.

- Почти не может говорить, еле ходит... "Голос, как вор, на заслуженный срок садится"...

Бедный Андрюша... Последний раз я его видела на его 70-летии. Мне тогда показалось, что у него походка человека с паркинсоном. Но это заметно, когда сидишь в зале. Когда же смонтировали концерт, остались прекрасные стихи, великий Андрюшин вкус, его великолепное архитектурное образование... В зале же все иначе воспринималось. Да я еще и отличилась там...

- Каким образом?

Когда Андрей позвонил и пригласил на юбилей, я попросила два билета в любом месте, но чтобы с краю, потому что не могу сидеть зажатой - у меня начинается какая-то клаустрофобия. В результате мне дали билет в первый ряд.

Все было замечательно, но когда на сцену поднялся Пал Палыч Бородин, большой друг Андрея Андреича, я громко, но чисто механически сказала: "Вор должен сидеть в тюрьме!". Последнее, что помню, - безумные глаза Зои Борисовны Богуславской (жена Вознесенского . - Авт. ).

- Вот за что я люблю шестидесятников - можете себе позволить непозволительное...

Вырвалось... Пал Палыч, конечно, обаятельный с виду мужик... Но елки-палки! Ты же поэт! Да Робка бы повесился, если бы я ему сказала: "Давай пригласим Пал Палыча...". Лучше уж сухарь есть вместо белого хлеба, чем таскать таких людей на порог! А этим гордятся. Не понимаю...

- Может, Андрей Андреич, как большой поэт и человек аполитичный, просто не понимает каких-то вещей?

Ой, не будем девочками... Не будем... Очень хорошо он все понимает.

"ОТ НАШЕГО ПОКОЛЕНИЯ УЦЕЛЕЛИ ОБЛОМКИ, КОТОРЫЕ ЕЩЕ ПЛАВАЮТ В ЭТОМ МЕРЗКОМ ВРЕМЕНИ"

- Вы, яркая, самодостаточная женщина, литературный критик, никогда не чувствовали, что рядом с таким человеком, как Рождественский, теряетесь и растворяетесь в нем?

Я чувствовала себя очень защищенно и уютно. Мне было с ним интересно. Знаете, судя по всему, Роберту всю жизнь не хватало тепла. Во время войны он остался с бабушкой - мать и отец ушли на фронт. Бабушка вскоре умерла, и он попал в детдом.

У меня же была очень теплая семья, и у Роберта с моей мамой сложились удивительные отношения - они обожали друг друга. Если между нами вдруг что происходило, мама всегда была на его стороне.

Безусловно, у нас, как у всех людей, случались какие-то свои проблемы, но мы знали, что у каждого есть серьезный тыл. В общем, что говорить, хороший он был человек...

- А ваше поколение мне всегда таким и представлялось - "поколение хороших людей"...

Да, оно было замечательным. И горько наблюдать, как от него уцелели какие-то обломки, которые еще плавают в этом мерзком времени.

- Вы поддерживаете отношения с кем-нибудь из обломков?

С Виталием Коротичем. Пожалуй, это самая крепкая связь. Он как был другом - моим и Роберта, так и остался. Многие изменились...

- Нынешнее время кажется вам таким уж мерзким?

Ну мне уже по возрасту положено не любить то, что пришло сильно позже. (Смеется). Всегда ведь старики говорят: "В наше время было лучше"... Просто то, что, например, безумно интересно мне, абсолютно неинтересно моим детям и внукам. А то, что меня волнует, царапает, убивает, мало волнует моих детей, а внукам вообще наплевать.

- Потому что у них свои интересы, представления о жизни, идеалы...

Идеалы нового времени в основном сводятся к купить-продать. Я не могу сказать этого о своих внуках, поскольку они более-менее интеллигентная семья. Да и у них остро этот вопрос не стоит: папа с мамой зарабатывают, они сами понемножку...

- С другой стороны, молодежь сегодня более свободна, нежели были вы в свое время...

Они более счастливые. (Улыбается). Наше поколение болеть начинает, когда посмотрит телевизор и очередной раз увидит, как нам наврали. Хочется вмешаться, но мы уже ничего не можем изменить. Поэтому, наверное, давно пора на это плюнуть.

У вас нет сожалений, что великая когда-то империя распалась на такое количество осколков? Причем довольно колючих.

Очень жалко! Я это все любила... Но прекрасно понимала, что нужно, к примеру, отпустить прибалтов, так как это совершенно другие люди и им с нами нечего делать. А империя будет продолжать сыпаться. Один гвоздь выпал, и вся полка опрокинулась.

Из России сегодня торчат такие гвозди, которые, по-моему, уже ни забить, ни вырвать нельзя. Я имею в виду Чечню...

"Я ДНИ НАПРОЛЕТ В ТЕЛЕВИЗОРЕ СИДЕЛА! ВСЯ "ОРАНЖЕВАЯ" БЫЛА! СПАЛА И ВИДЕЛА: "Ю-ШШЕН-КО! Ю-ШШЕН-КО!"

- Вы случайно не следили за нашей революцией?

- (Возмущенно). Как не следила?!! Я дни напролет в телевизоре сидела! Вся "оранжевая" была! Что вы?! Это было мое любимое занятие... Спала и видела: "Ю-шшен-ко! Ю-шшен-ко!". Ой, я вам сейчас что-то покажу. (Достает из портмоне удостоверение "Учасник помаранчевої революцiї").

- Неужели вы специально приезжали на Майдан?

- (Смеется). Нет... Это мне подарили. Знаете, думала: "Вот, хоть у них будет, наконец, приятная, цивилизованная, европейская страна, раз уж у нас ничего не получается".

- Вы думаете, "у вас" совсем ничего не получается?

- (Вздыхает). Если в России и начнется что-то обнадеживающее, то очень не скоро. Все проржавело, все продано, предано, растоптано... Везде какие-то временщики, которые забыли, что такое Россия. Ни чести, ни достоинства... Ну что я вам буду рассказывать?

Да разные на этот счет есть точки зрения. Для одного стакан наполовину пустой, для другого наполовину полный...

Ну не могу я найти в нынешнем времени чего-то, что мне бы очень нравилось. Даже если говорить о профессиональных вещах. Литература стала товаром ширпотреба.

- В принципе, она всегда была товаром: "не продается вдохновенье, но можно рукопись продать"...

Это не тот случай. Посмотрите, сколько сейчас, так сказать, писателей, за которых пишут книжки. В них нет ни стиля, ни каких-то элементарных вещей. Кровь и слезы... Иногда увижу что-нибудь такое и думаю: "Ну какого хрена ты лезешь в литературу?!". Противно, что все это имеет какое-то название, имя...

В Союзе ведь тоже хватало таких, за кого писали, включая главного писателя страны Леонида Ильича, тех, кто обслуживал и выслуживался перед системой.

Да, были такие... Но тогда в основном писатели делились на талантливых и неталантливых. Талантливые мало обслуживали, хотя случалось. Но до такого, что мы имеем сейчас, не скатывался никто! Они сидели, они корпели, они старались... Многие таки высидели - если не место в литературе, так место в президиуме. А сейчас какие-то незначительные актеры, какие-то певцы - книжка, книжка, книжка...

Кстати, о книжках. Очень часто женщины выдающихся людей пишут мемуары. Вам с вашим литературным образованием, как говорится, сам Бог велел.

Ни в коем случае! Если писать, то надо говорить всю правду. А я знаю много неприглядного, кто-то еще жив... Зачем? Или нужно врать, как врут очень многие. Да, я могу написать пять километров прозы, местами стихами, но кому это надо, если я все навру? Есть люди, склонные к вранью и любящие эту работу, а я не люблю. Я вообще перестала писать после смерти Роберта и начала рисовать.

- Открылся какой-то неожиданный дар?

Я всегда мечтала петь и рисовать. Ну петь с моим голосом - сами понимаете... А два года назад дочка подарила мне компьютерную приставку - и пошло-поехало. Сейчас у меня уже 100 тысяч рисунков. Дарю их друзьям, они их на стенку вешают...

Вашу старшую дочь Екатерину Рождественскую и ее проекты "Частная коллекция", "Ассоциации" и другие сегодня знают все. А чем занимается младшая?

Ксения - журналист. Очень хорошо пишет о кино, о литературе. Пишет безумно много, почему-то очень любит псевдонимы. Я, конечно, постепенно раскусила, в чем тут дело. Как-то возмутилась: "Гордиться нужно такой фамилией, а ты стыдишься!". А она мне: "Я стыжусь фамилию уронить".

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter