© Карпов В.В., наследники, 2011

© Художественное оформление. ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2011

© ООО «Издательский дом «Вече», 2011

Владимир Васильевич Карпов – отважный разведчик и летописец войны

В 1943 году девятнадцатилетним лейтенантом на Волховском фронте из фронтовых сводок, армейских и центральных газет я впервые узнал имя разведчика Владимира Карпова. А в 1944 году, уже на Ленинградском фронте, мне попался на глаза плакат «Фронтовые иллюстрации», изданный Главпуром, на котором были представлены Герои Советского Союза, своеобразные «рекордсмены войны», «чемпионы» разных родов войск. Там были дружеские шаржи на летчика Александра Покрышкина, сбившего к тому времени 59 вражеских самолетов, снайпера Илью Григорьева, уничтожившего 328 фашистов. Среди героев, запомнившихся мне, упоминался и отважный разведчик, бывший спортсмен-боксер, чемпион Средней Азии в этом виде спорта капитан Владимир Карпов, который привел 79 «языков».

Прошло много лет с той поры, но незатейливое четверостишие с того плаката запомнилось мне на многие десятилетия:

Он как спортсмен известен нам:
К спортивным он привык победам.
А ныне – спец по «языкам»,
Слывет у нас «языковедом».

К тому времени имя Владимира Карпова стало в стране уже известным. Ему с боевыми товарищами приходилось переодеваться в немецкую форму, пробираться на территорию, оккупированную врагом, связываться с подпольщиками, получать от них важные документы. К тому времени он уже пользовался уважением и доверием у командующего 3-м Белорусским фронтом генерала армии Ивана Даниловича Черняховского.

А сегодня Владимир Карпов, тот самый смелый и бесстрашный разведчик, – известный писатель.

С тех дальних фронтовых лет я как-то невольно стал следить за его писательским трудом. Я понимал: сходить много раз в тыл врага со специальным заданием и писать об этом, опираясь на собственные наблюдения и переживания, – это конечно же более весомо, чем писать по рассказам других, выполнявших такие задания.

Военный опыт, писательский труд, помноженные на талант, снискали Владимиру Васильевичу огромный авторитет среди читателей, как наших, так и зарубежных. Нам всем очень повезло, что такой писатель остался жив и создает для нас и для последующих поколений замечательные книги. Я подчеркиваю – повезло, так как, во-первых, в феврале 1941 года девятнадцатилетним курсантом Ташкентского военного училища, незадолго до выпуска, Владимир Карпов был по ложному обвинению арестован, а во-вторых, работа войскового разведчика – это выполнение задач всегда на территории врага, это постоянное пребывание на лезвии бритвы, между жизнью и смертью.

Своеобразно устроен наш русский человек. Заключенный Карпов писал Михаилу Ивановичу Калинину – Председателю Президиума Верховного Совета СССР не просьбу о помиловании, а требование отправить на фронт, под пули – спасать Отечество.

Освободили из лагеря с оговоркой: «досиживать оставшийся срок после окончания войны, если во время боев не оправдает себя отважными действиями».

Два месяца бывший заключенный находился в составе 45-й армейской штрафной роты Калининского фронта. Это уникальный случай, когда за беспрецедентные по отваге и мужеству поступки красноармеец освобождается из штрафной роты. В новый, 1943 год Владимир Карпов вступил рядовым 629-го стрелкового полка 134-й стрелковой дивизии. Вскоре стал сержантом, командиром отделения, затем младшим лейтенантом, лейтенантом, командиром взвода пешей разведки в своем полку. За свои славные подвиги в 22 года стал Героем Советского Союза.

После тяжелого ранения – учеба: Высшая разведывательная школа Генерального штаба, Военная академия имени М.В. Фрунзе, Высшие академические курсы Главного разведывательного управления Генерального штаба, а затем – работа на этих курсах старшим офицером.

Еще в госпитале, во время лечения после ранения, Владимир Карпов начал писать. Но, как человек ответственный, вскоре понял, что литература, как и любое другое дело, имеет свою технологию, свою теорию, свои основы и каноны, без знания которых останешься кустарем даже при писательском таланте.

Шесть лет напряженного труда на вечернем отделении Литературного института имени А.М. Горького! Шесть лет бессонных ночей офицера Генштаба, сочетающего работу, ответственные командировки с учебой!

Сразу же после защиты диплома подполковник Карпов, ученик великого Константина Паустовского, сам отвечает на вопрос: кто же он – профессиональный офицер или писатель?

Секретность службы в Главном разведывательном управлении Генерального штаба ограничивала возможность писательской работы, и Владимир Васильевич переходит на работу в войска. Многие офицеры стремились в Москву. Он же искал возможность, покинув столицу, получить назначение в войска и писать о сложной и интересной жизни армии в мирные дни.

В течение шести лет Карпов – командир полка на Памире, в песках Кара-Кумов, Кизил-Арвате, затем он назначается заместителем командира и начальником штаба дивизий в Кушке и Марах и, что символично, возвращается потом в Ташкент на должность заместителя начальника родного училища. Того самого, из стен которого по ложному доносу однокурсника много лет назад был посажен в одиночную камеру подземной тюрьмы. Но не сломался, не дал ложных показаний на начальника училища генерала И.Е. Петрова, как того добивались на допросах. Жизнь показала, что это был честный, преданный Родине военачальник. В годы войны он стал генералом армии, командовал фронтами, и благодарный ученик написал о нем повесть, назвав ее «Полководец».

Сегодня многие выпускники Ташкентского ВОКУ, воспитанники Владимира Карпова, – видные военачальники, известные в армии лица.

Отслужив 25 календарных лет в Вооруженных Силах, полковник запаса Карпов начинает новую жизнь – литературный труд.

Он становится заместителем главного редактора журнала «Октябрь», главным редактором журнала «Новый мир» – это высшая школа практической работы в литературе. В 1982 году съезд писателей избирает Владимира Васильевича секретарем Союза писателей СССР, а с 1987 года он становится председателем Союза писателей страны.

Бесспорен талант, высокое мастерство и профессионализм писателя военной темы Владимира Карпова. Роман «Взять живым» отмечен премией Александра Фадеева, а сборник «Не мечом единым» удостоен премии Министерства обороны СССР. В 1986 году за повесть «Полководец», которая стала широко известной во всем мире, В. Карпову присуждается Государственная премия СССР. Повесть вышла в Англии, в Берлине, Пекине, Праге, Будапеште, Софии, а в нашей стране переиздавалась девять раз, переведена на армянский, украинский, узбекский языки.

«Полководец» – художественное произведение, сочетающее в себе исторические исследования, основанные на советских и зарубежных документах, ставших доступными лишь недавно и давших возможность, по сути дела, заново определить концепцию в оценке боевых операций и политических ситуаций не только в ходе Отечественной, но и всей Второй мировой войны. Эта книга, несомненно, станет достоянием русской литературы, а имя автора займет одно из почетных мест на скрижалях военной истории и как писателя, и как непосредственного участника Великой Отечественной войны.

Доктор литературы Страйтклайдовского университета (Англия), лауреат Международной премии «Золотая астролябия» (Италия), академик Международной академии при ООН, академик Академии военных наук России – вот далеко не полный список почетных званий, присвоенных писателю. Болгарское правительство наградило Карпова орденом своей страны, а правительство Польши присвоило звание «Заслуженный деятель культуры Польской Республики».

Примечательно, что депутатом Верховного Совета СССР он был избран от Ростовской области по избирательному округу в станице Вешенская, сменив ушедшего из жизни Михаила Александровича Шолохова.

Владимир Карпов награжден боевыми медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу», двумя орденами Красной Звезды, орденами Ленина, Красного Знамени и Отечественной войны 1-й степени. С этими наградами и Золотой Звездой Героя на кителе с капитанскими погонами Владимир Васильевич вступил на Красную площадь Знаменосцем во главе парадного расчета Высшей разведывательной школы Генерального штаба Красной Армии в день никогда не меркнущего Парада Победы 45-го.

Владимир Карпов обладает могучим и вдохновенным писательским талантом. Его произведениям предстоит долгая жизнь. Хочется пожелать автору дальнейших успехов на литературном военном поприще. На военном, потому, что такой писатель не уходит в запас, он всегда в строю, всегда с воинами и офицерами, которые считают его своим бессменным сослуживцем. Хочется пожелать ему добра, счастья, благоденствия и здоровья.

С глубоким уважением

Маршал Советского Союза

Д.Т. Язов

1997 г.

Несколько вступительных слов

Берусь за перо с тем же радостным волнением, какое испытывал в юности, глядя на человека, о котором хочу написать.

Радостным? Не только. Есть теперь в этом волнении полынный привкус. Эта полынь не только с полей сражения, через которые он прошел. Эта полынь не наша общая – его, моя, ваша. Война, да и вообще жизнь, не проходит без горечи.

Людей, которые хорошо знали его, уже почти не осталось. Поколение фронтовиков Великой Отечественной уходит, свершив великие дела. Холодно на душе не оттого, что мы уходим: закон природы не изменить. Обидно, что об этом человеке люди не будут знать всего, что надо им знать.

Поэтому я и решил написать о нем книгу.

В «сороковые роковые» вопрос «делать жизнь с кого?» еще не ставился в нашей печати так широко, как сегодня, однако суть его воспринималась молодежью не менее глубоко и серьезно, чем в нынешние дни. Ярких личностей, прекрасных образцов для подражания было предостаточно и в те времена.

Моим кумиром был он. Не из книжки. Не с киноленты. Живой, кого я каждый день видел, и в то же время кажущийся недосягаемым. Он был рядом, ходил, говорил, действовал. Говорил и со мной, не подозревая, кем для меня является.

И вот прожита его, да и моя, жизнь.

Мне уже за шестьдесят. Все главные события позади.

Я счастлив, что жизнь свела меня с ним. Судьба моя сложилась бы иначе, менее интересно, хотя, возможно, и не так трудно, если бы я не встретился с этим человеком. Он постоянно был в моей душе, хотя многие годы реально находился где-то далеко. Я не был его другом, но не был для него и сторонним человеком. Он тепло относился ко мне все двадцать лет знакомства – с 1938 по 1958-й, последний год его жизни. Говорю об этом так смело потому, что причины этой доброжелательности крылись не в моих личных качествах, а в его чуткости, отзывчивости, в его прекрасной доброй душе. Нет, он не был ангелом во плоти. Бывал крутым, порой беспощадным. Знал вспышки ослепляющего, но справедливого гнева. Благодарю судьбу, что я ни разу не был повинен в такой вспышке.

Кто же он? Иван Ефимович Петров.

Я увидел его впервые в 1938 году и тут же полюбил навсегда и бесповоротно. Он ходил в военной форме, носил ромб на петлицах гимнастерки, что в те годы соответствовало званию комбрига. Загорелый, перетянут широким командирским ремнем, с крупной звездой на пряжке, через правое плечо портупея, до блеска начищенные сапоги. Очень неожиданное пенсне на переносице. За долгие годы службы в армии я не видел ни одного командира, носившего пенсне. Очки носили многие, а военных в пенсне – не встречал.

Комбриг Петров был начальником Ташкентского военного пехотного училища имени В.И. Ленина, которое размещалось в здании бывшего кадетского корпуса недалеко от реки Салар, там, где начиналась Паркентская улица (кстати, теперь эта улица носит имя генерала Петрова). Ближайшей к училищу была 61-я средняя школа, в которой я учился, и в ней же учились дети многих командиров, работавших в училище. Среди этих ребят был Юра Петров, сын комбрига. Юра и привел меня однажды к себе домой, где я увидел его отца Ивана Ефимовича и мать Зою Павловну.

Юра был единственным сыном Петровых. Это был очень веселый и общительный мальчик. Худой и подвижный, он был заводилой многих озорных проделок одноклассников, но никогда не скатывался до хулиганства. Учился он легко, с друзьями был открыт, простодушен. Теперь Юры нет в живых. Будучи уже подполковником, он трагически погиб в 1948 году.

Много лет пролетело с той школьной поры, в больших исторических событиях довелось нам участвовать. Иван Ефимович Петров стал генералом армии, видным советским полководцем. Он командовал фронтами, удостоен звания Героя Советского Союза, многих высоких правительственных наград.

Бывали в его военной службе высокие взлеты и неожиданные падения. Какая-то роковая несправедливость шла по пятам за этим хорошим человеком долгие годы. Непонятных загадок в жизни Петрова было немало. Вот и на них надо поискать ответы.

На книжных полках – воспоминания замечательных советских полководцев: Г.К. Жукова, А.М. Василевского, К.К. Рокоссовского, И.X. Баграмяна и многих других. Иван Ефимович был их соратником, все они отзываются о нем очень тепло.

Москва, Ленинград, Севастополь, Одесса, Новороссийск, Керчь, Киев, Минск и Брестская крепость входят в замечательную семью городов-героев. Они – наша гордость и слава.

Хочу обратить внимание на то, что при защите Одессы, Севастополя, освобождении Керчи и Новороссийска, то есть четырех из десяти городов-героев, одним из руководителей боевых действий наших войск был генерал И.Е. Петров. Блестящая аттестация для полководца! Вот и об этом его искусстве я в меру моих сил и понимания попытаюсь написать. Не для того, чтобы похвастаться, а желая получить доверие читателей, скажу: в делах военных я кое-что смыслю – прошел всю войну, окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и Высшие академические курсы Генерального штаба, много лет работал в Генштабе, командовал частями Советской Армии. Конечно, я не переоцениваю своих возможностей и не беру на себя смелость единолично судить о достоинствах и недостатках И.Е. Петрова как военачальника и об операциях, проведенных им в годы войны. Для таких ответственных суждений я использую документы, книги и рассказы крупных военных деятелей, современников Петрова, его начальников или равных по служебному положению и уровню оперативно-стратегической подготовки и мышления.

Иван Ефимович не успел написать мемуары. Он умер в 1958 году после длительной и тяжелой болезни. В последние годы жизни он писал воспоминания, но рукописей его мне не удалось обнаружить. Жена его, Зоя Павловна тоже умерла, не оставив никаких архивов.

Идут годы. Имя Ивана Ефимовича иногда появляется при упоминании советских военачальников и полководцев, по каким-либо торжественным случаям. А иногда и не попадает в такие «обоймы». А что будет дальше? Мы-то, кто знал при жизни, помним его. А будут ли вспоминать те, кто придет после нас? И очень важно – как вспоминать?

Эта книга – не биография Петрова и не мои мемуары, это – дань уважения человеку, которого я любил и который всю жизнь был мне примером, не зная об этом. Мне хочется пройти вместе с Петровым через многие этапы Великой Отечественной войны и ответить для самого себя, для его друзей, а может быть, и для истории на вопросы, возникавшие вокруг тех сложностей, недоговоренностей и, наоборот, наговоров, которые так отягчали жизнь Ивана Ефимовича Петрова.

Я собирал материалы для этой книги больше десяти лет, вспомнил, еще раз обдумал все свои встречи и беседы с Иваном Ефимовичем, прочитал не один десяток книг, в которых упоминается его имя, разыскал многих его друзей – боевых соратников в годы войны и сослуживцев в мирное время, записал их рассказы. Я стремился как можно чаще давать слово в книге этим очевидцам и собеседникам. И еще мне хотелось все рассказанное подкрепить документами.

В общем, это мозаика, сложенная мной из уже известных фактов, неизвестных эпизодов, документов и того, что называется личными наблюдениями и впечатлениями.

В книге будет много цитат, но я пользуюсь ими не как принято в научных трудах, для меня цитаты – такое же изобразительное средство, как в мозаике цветные плиточки.

Мозаика эта – я надеюсь – поможет воссоздать личность Петрова, а также наметить хотя бы контуры времени, эпохи, тех важнейших событий, которые из прапорщика царской армии сформировали (а порой мешали формированию) советского полководца, видного военного деятеля, горячего патриота, беззаветно служившего Родине.

Перед вами жизнь человека, свершившего много славных дел, но допускавшего и ошибки, попадавшего в поле зрения и власти людей благородных – и подлых, страдавшего от общенародных бед – и тех, что послала ему судьба персонально, пережившего радость наших общих побед – и одержанных им лично. Он любил жизнь и людей, и его любили тоже. Но кроме обычной любви, которую дарит жизнь каждому из нас, его еще любили многие тысячи солдат и офицеров, сыны всех республик нашей страны, и особенно среднеазиатских, где личность Петрова по сей день легендарна.

Ничто человеческое ему не было чуждо, но обладал он еще и такими качествами, которые отпущены немногим.

А я, как говорит латинское изречение, fed, quod potui, faciant meliora potentes – сделал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше.

В. Карпов

В боях за Одессу

Июль 1941 года

Я познакомлю вас с Петровым в первые дни войны. Все, что было в его жизни до этого, вы узнаете из коротких отступлений в прошлое, которые я буду делать по мере надобности.

Хочу в самом же начале обратить внимание читателей на то, что во все периоды боевой деятельности и мирной жизни Ивана Ефимовича Петрова его окружали очень многие достойные люди, происходили важные события, полные не меньшего драматизма, чем те, в которых участвовал Иван Ефимович. Я порой опускаю очень напряженные схватки на соседних участках обороны или не описываю подвиги теперь широко известных героев. Поступаю так не потому, что мне об этом неведомо, и не потому, что намереваюсь заслонить Петровым других. Нет и нет! Постоянное присутствие Петрова на первом плане объясняется только тем, что книга эта – о нем, в поле моего зрения – события, в которых участвовал он. Я не пишу о всей героической эпопее обороны Одессы, Севастополя, Кавказа, задача моя гораздо скромнее и ужé, а именно – воссоздать те эпизоды больших сражений, в которых участвовал и проявлял себя как личность генерал Петров.

Итак, ранним июльским утром пассажирский поезд приближался к Одессе. Светило солнце, навстречу поезду в голубом небе летели легкие белые облака. И совсем некстати для этого теплого солнечного утра гремел впереди какой-то непонятный гром. Бывает, конечно, грибной дождь, который идет и при солнышке, но это слышались не раскаты летней грозы – впереди бомбили Одессу. Поезд приближался к станции медленно, будто крадучись: железнодорожные пути могли быть разрушены.

Пассажиры, высовываясь из окон, вглядывались вперед. Когда стали видны поднимающиеся к небу шлейфы черного дыма и слышен гул самолетов, поезд остановился; самолетам, бомбившим город, ничего не стоило сделать вираж и сбросить свой смертоносный груз и на поезд.

В этом поезде среди других пассажиров ехал генерал-майор Иван Ефимович Петров. Некоторое время назад, еще до начала войны, его вызвали в Москву из Среднеазиатского военного округа, и он получил назначение в Одесский военный округ.

Петров носил на гимнастерке редкие для тех дней три ордена Красного Знамени (один общесоюзный, два других – Туркменской и Бухарской республик) и медаль «20 лет РККА». В дни назначения в Одессу ему сорок пять лет. Был он худощавый, среднего роста, загорелый, мягкие, чуть рыжеватые волосы расчесаны на пробор, портупеи через оба плеча, на кавалерийский манер, и при такой типичной командирской внешности – какой-то не строгий, а очень добрый, докторский взгляд из-за стеклышек пенсне.

Бомбежка утихла. Поезд медленно подошел к платформе вокзала. На перроне не было ни души. Еще дымилось несколько пробоин в здании вокзала, валялись обломки стен, кирпича, штукатурки, битое стекло. Никто не вышел навстречу поезду. Пассажиры быстро выбрались из вагонов, опасаясь, что бомбардировщики могут вернуться и продолжить бомбежку. Нагруженные чемоданами и узлами люди торопливо расходились по улицам города.

Генерал Петров в сопровождении двух военных, с которыми он познакомился в дороге, остановился на перроне и стал оглядывать повреждения, причиненные зданию.

– Где же дежурный? Где обслуживающий персонал вокзала? – спросил он, обращаясь к своим спутникам. – Не может быть, чтобы все они погибли.

Разыскали дежурного. Он был растерян, красную фуражку почему-то держал в руке, на расспросы генерала отвечал невпопад. Петров попросил найти начальника вокзала и, когда тот пришел, сказал ему:

– Бомбежка кончилась, жизнь продолжается. Именно в такое напряженное время должен работать телеграф, должно работать справочное бюро, надо объявить по радио людям, меняется ли расписание отправления и прибытия поездов, сказать что делать, успокоить их. В общем, ваш персонал именно в таких трудных и сложных обстоятельствах должен быть на месте, а не разбегаться.

Это был не начальственный разнос, а простой человеческий разговор. Иван Ефимович, сам никогда не терявшийся в сложной обстановке, как бы делился своей выдержкой, своей способностью думать и действовать спокойно.

Петров оставался еще некоторое время на перроне и, только убедившись, что работники вокзала начали выполнять его советы и все теперь сделают и без него, вышел в город.

Жители высыпали на улицы. Отовсюду слышался громкий говор – обсуждали бомбежку. Одесситы вообще народ энергичный, подвижный, они возбужденно говорили о происшедшем, бурно жестикулируя, рассказывали о том, кто что видел, с радостью сообщали, как несколько фашистских бомбардировщиков задымились, загорелись и упали где-то на окраине Одессы. Оказалось, что разрушений причинено не так уж много. Особенно сильно бомбили вокзал и железнодорожные пути.

Владимир Васильевич Карпов родился в Оренбурге 28 июля 1922 году, жил и учился в школе в Ташкенте.

Учился в Ташкентском пехотном училище (1939-1941). Был чемпионом Узбекистана и республик Средней Азии по боксу в среднем весе.

В апреле 1941 года, будучи курсантом, по доносу был репрессирован. В 1942 году во время Великой Отечественной войны в составе штрафной роты 629 стрелкового полка 134 стрелковой дивизии воевал на Калининском фронте. В феврале 1943 года за проявленное отличие в боях с него была снята судимость. В том же году принят в партию. В дальнейшем был командиром взвода разведчиков, за проявленное мужество получил медаль «За отвагу». Получил звание старшего лейтенанта. Участвовал в захвате 79 «языков».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1944 года В. В. Карпов удостоен звания Герой Советского Союза.

В 1944 году после лечения тяжёлого ранения стал слушателем Высшей разведывательной школы Генерального штаба.

В 1947 году окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе, а в 1954 году вечернее отделение Литературного института им. A.M. Горького. Прослужил более 10 лет в Средней Азии в Туркестанском военном округе. Был командир полка (Памир, Каракумы) и начальник штаба дивизии (Кушка), работал в Генштабе. С 1962 член СП СССР.

После выхода в отставку с военной службы (1966) работал заместителем главного редактора Госкомпечати Узбекской ССР. С 1973 года был заместителем главного редактора журнала «Октябрь». В 1981-1986 годах Владимир Карпов возглавлял журнал «Новый Мир» - был его главным редактором. С 1986 по 1991 год он был первым секретарём правления Союза писателей СССР.

Лучшие дня

Общественно-политическая деятельность

В 1984-1989 годах Владимир Васильевич Карпов был депутатом Верховного Совета СССР. В 1989 году был избран народным депутатом РСФСР.

Кандидат в члены ЦК КПСС с 1986.

Награды и премии

Герой Советского Союза (1944)

* Орден Ленина

* Орден Октябрьской революции

* Орден Красного Знамени

* Орден Отечественной войны I степени

* Орден Трудового Красного Знамени

* 2 ордена Красной Звезды

Владимир Карпов является почётным гражданином города Ташкента и города Смоленск

* Государственная премия Узбекской ССР (1970)

* премия им. А. А. Фадеева (1975)

* премия Министерства обороны СССР (1977) за роман «Взять живым»

* Государственная премия СССР (1986) за повесть «Полководец»

Некоторые произведения

* «Двадцать четыре часа из жизни разведчика» (1960);

* «Командиры седеют рано» (1965);

* "Маршальский жезл (1970);

* «Взять живым!» (1974), роман

* «Не мечом единым» (1979), роман

* «Полководец» (1984) - документальная повесть о генерале Петрове;

* «Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира», в 2 томах, (1989);

* «Маршал Жуков. Опала» (1994);

* «Расстрелянные маршалы» (1999).

* «Генералиссимус», в 2 томах, (2002) - биография Сталина

* "Маршал Баграмян «Мы много пережили в тиши после войны» (2006)

К арпов Владимир Васильевич – командир взвода пешей разведки 529-го полка 134-й стрелковой дивизии 39-й армии Калининского фронта, лейтенант.

Родился 28 июля 1922 года в городе Оренбург в семье служащего. Русский. Окончил среднюю школу в Ташкенте. В Красной Армии с 1939 года - поступил в Ташкентское военное пехотное училище имени В.И.Ленина. В период учёбы напечатал первые свои стихи, а также занимался боксом – стал чемпионом Среднеазиатского военного округа и Средней Азии. Перед выпуском (4 февраля 1941 года) был арестован по доносу товарища-курсанта и осуждён военным трибуналом Среднеазиатского военного округа по статье 58 УК РСФСР на пять лет лишения свободы за «участие в заговоре против существующего строя» и «компрометацию вождя народов И.В.Сталина». До октября 1942 года отбывал срок в Тавдинлаге (реабилитирован в 1956 году).

Участник Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. С октября 1942 года – в штрафной роте на Калининском фронте, а затем – рядовой, сержант, лейтенант взвода пешей разведки 629-го стрелкового полка 134-й стрелковой дивизии 39-й армии. Член ВКП(б)/КПСС в 1943-1991 годах.

Командир взвода пешей разведки 529-го полка 134-й стрелковой дивизии 39-й армии Калининского фронта лейтенант Владимир Васильевич Карпов отличился в Смоленской наступательной операции в августе - сентябре 1943 года, где на территории Духовщинского района Смоленской области совершил более 30 выходов во главе разведгруппы в немецкий тыл. В этих рейдах захвачено и доставлено живыми к командованию 35 пленных.

В период подготовки операции по освобождению Белоруссии по заданию командующего 3-м Белорусским фронтом генерал-полковника И.Д.Черняховского старший лейтенант В.В.Карпов совершил вылазку в оккупированный немецко-фашистскими войсками город Витебск и доставил в штаб фронта подготовленные фотоплёнки со снимками вражеской обороны. Возвращаясь с задания, был ранен. Разведывательные данные, полученные В.В.Карповым, помогли правильно решить оперативное построение фронта на его правом фланге.

З а отличное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1944 года лейтенанту Карпову Владимиру Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

За годы войны участвовал в захвате 79 «языков». После третьего ранения и лечения в госпитале был направлен на учёбу в Высшую разведывательную школу Генерального штаба. Слушатель этой школы капитан В.В.Карпов был знаменосцем в колонне разведчиков на Параде Победы 24 июня 1945 года. В 1947 году окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе. Работал в Генеральном штабе до 1954 года. В 1954 году окончил вечернее отделение Литературного института имени М.Горького.

С 1954 по 1965 год служил в мотострелковых частях Туркестанского военного округа (Кизил-Арват, Мары, Кушка). Командовал полком, был заместителем командира дивизии, заместителем начальника Ташкентского военного общевойскового командного училища имени В.И.Ленина. В 1965 году уволился из рядов Вооружённых Сил СССР в звании полковника, будучи членом Союза писателей СССР (с 1962 года) и имея изданные книги. После выхода в отставку с военной службы (1966) работал заместителем главного редактора Государственного комитета печати Узбекской ССР.

Один из наиболее известных военных писателей СССР и России. Большинство произведений В.В.Карпова посвящены жизни военных и носят документально-фактографический, биографический характер: сборники рассказов и повестей «Двадцать четыре часа из жизни разведчика» (1960), «Полковые маяки» (1962), «Командиры седеют рано» (1965), «Жили-были разведчики» (1970), «Солдатская красота» (1973); романы «Вечный бой» (1967) и «Маршальский жезл» (1970), удостоенные Государственной премии Узбекской ССР (1970); повесть «Такая работа» (1974), переросшая в роман «Взять живым!» (1975; премия Министерства обороны СССР, 1977); роман «Не мечом единым» (1979) – о политико-воспитательной работе в армии.

«Репортажный», сухой и деловитый стиль автора не исключает, однако, постоянной открытой декларации авторской позиции, свойственной прозе В.В.Карпова, – в том числе и в повести «Полководец» (1982-1984, о Герое Советского Союза И.Е.Петрове; Государственная премия СССР, 1986), и в трилогии «Маршал Жуков. Его соратники и противники в дни войны и мира» (1989-1999), состоящей из романов «Маршал Жуков», «На фронтах великой войны», «Опала». В 1990-2000-х годах вышли книги «Расстрелянные маршалы» (1999), «Генералиссимус» (2002, биография И.В.Сталина в 2-х томах), «Генерал армии Хрулёв: всё для Победы. Великий интендант» (2004), «Генерал армии Черняховский» (2006), «Маршал Баграмян. Мы много пережили в тиши после войны» (2006), «Большая жизнь» (2009), «Гибель и воскрешение разведчика» (2010).

С 1973 по 1975 годы - первый заместитель главного редактора журнала «Октябрь», с 1979 по 1981 годы - первый заместитель главного редактора журнала «Новый мир», а с 1981 по 1986 годы - главный редактор журнала «Новый мир». В 1986-1991 годах - первый секретарь правления Союза писателей СССР.

Депутат Верховного Совета СССР в 1984-1989 годах.

Жил в городе-герое Москве. Скончался 18 января 2010 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

Полковник. Награждён советскими двумя орденами Ленина (4.06.1944, ...), орденом Октябрьской Революции (16.11.1984), орденом Красного Знамени (1.02.1944), орденом Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985), орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды (3.09.1943, 31.12.1956), российским орденом «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени, медалями, в том числе «За отвагу» (12.01.1943) и «За боевые заслуги» (19.11.1951).

Лауреат Государственной премии СССР (1986), Государственной премии Узбекской ССР (1970), премии Министерства обороны СССР (1977), премии имени А.А.Фадеева (1975), премии имени В.С.Пикуля (2005), премии имени Александра Невского (2007).

Почётный гражданин городов Ташкент и Смоленск (27.08.2004). Доктор литературы Стратклайдовского университета (Великобритания), академик Международной академии информатизации при ООН, почётный академик Академии военных наук Российской Федерации.

В Москве, на доме где жил писатель, установлена мемориальная доска.

Из воспоминаний В.В.Карпова:

"…Получив медаль "За отвагу", а затем орден Красной Звезды, я уже мечтал о третьей награде. Был я тогда молод и горяч - в 1942 году исполнилось мне всего двадцать лет. Очень мне хотелось вернуться в Ташкент с гордо поднятой головой, снять с себя и родителей незаслуженную тень, брошенную на нашу семью моей судимостью, вот я и лазил с разведчиками, как говорится, не щадя живота своего. Мои дела не оставались незамеченными. Мне присвоили звание сержанта, и я стал командиром отделения. Затем - младшего лейтенанта, лейтенанта. Я уже командовал взводом разведки. Командир полка Кортунов ценил меня, ибо наш полк никогда без "языков" не сидел. О наших делах шла добрая слава на Калининском фронте. Обычно разведчиков, как и летчиков, представляли к званию Героя Советского Союза не только за отдельный выдающийся подвиг, но и за суммарные боевые дела. Были такие неписаные законы, вроде даже правила - летчика представляли за сбитые 20- 25 самолетов врага, а разведчика за приведенных 15-20 "языков". Настал день, когда на моем счету было участие в захвате уже 45 "языков". Подполковник Кортунов позже объяснил мне, что, учитывая темное пятно в моей биографии, он не представлял меня к высшей награде, когда на моем счету было 20 "языков", ждал, чтобы их количество было такое, когда не смогут отказать в присвоении мне звания Героя. И вот меня представили к этому званию, ходатайство пошло "наверх".

Время шло, я продолжал ходить на задания, а ответа "сверху" все не было. Вдруг меня вызывают к командиру полка. Вызов в штаб для меня не был необычным делом - я там получал очередную задачу почти ежедневно. Пришел к Кортунову . Он сидит мрачный, на меня глаз не поднял. В чем, думаю, дело? Вроде бы я ничем не провинился. Алексей Кириллович был чуткий и совестливый человек, то, что произошло, видно, обескуражило его настолько, что он испытывал передо мной (перед подчиненным!) неловкость. Он коротко сказал:

Вот почитай,- и повернул ко мне бумаги, которые лежали на столе.

Я прочитал заголовок: "Наградной лист". Ниже шла моя фамилия, биографические данные и описание тех дел, за которые меня представляли к званию Героя Советского Союза. Но как бы зачеркивая все это, наискосок наградного листа бежали крупные красные буквы кем-то написанной резолюции. В этих буквах, еще до того, как я понял их смысл, даже внешне виделось раздражение того, кто их написал: "Вы думаете, кого представляете?!" Подпись была неразборчивая, но такая же жирная и сердитая, будто вся состояла из восклицательных знаков.

Кортунов как-то тихо, по-домашнему, неофициально сказал:

Ну, ничего, Володя, не огорчайся! Правда на земле все же есть...".

"…В книге, которая издана в 1982 году и называется "С думой о Родине", генерал-лейтенант в отставке Бойко Василий Романович вспомнил и меня добрым словом:

"Замечательными боевыми делами прославил себя командир взвода разведки 629-го полка 134-й стрелковой дивизии лейтенант В.В. Карпов.

За время наступательных боев в августе и сентябре на территории Духовщинского района Карпов неоднократно проявлял личное геройство и отвагу. Со своими разведчиками он десятки раз проходил через линию обороны противника в его тылы. Случалось и так, что ему по ходу создавшейся обстановки приходилось оказываться в самом пекле боя.

В ночь на 19 августа Карпов с группой разведчиков проник в расположение противника, который готовился к контратаке против наших войск. Рискуя жизнью, вызвал на себя артогонь, корректировал стрельбу, благодаря чему было уничтожено более сотни гитлеровцев, сожжены танк и самоходная пушка. Карпов получил ранение, но продолжал вести неравный бой. Контратака врага была сорвана.

15 сентября группа бойцов во главе с Карповым перешла линию фронта и решительным ударом с фланга уничтожила около 30 фашистов, захватила их опорный пункт. На следующий день разведчики под командованием Карпова, действуя опять в обход с фланга, ворвались в деревню Ефремова и вместе с подошедшими подразделениями полка разгромили оборонявшихся здесь гитлеровцев, захватили 11 пленных.

Во время отражения контратаки гитлеровцев в районе населенного пункта Василево командир полка подполковник Кортунов с небольшой группой бойцов оказался в опасной обстановке. Узнав об этом, Карпов вместе с разведчиками ворвался в расположение противника, уничтожил до двух десятков фашистов, спас жизнь командира полка.

Счет подвигов этого выдающегося, беспримерно храброго разведчика, удостоенного звания Героя Советского Союза, продолжился и в последующих боях".

(Карпов В.В. "Полководец". Повесть. - "Роман-газета", 1985, № 9 (1015), стр. 10, 12)

Карпов Аким Акимович
Генерал-лейтенант
Из штаб-офицерских детей Войска Донского

Имеет ордена: российские — Св. Георгия 3 и 4 кл., Св. Владимира 2, 3 и 4 ст., из коих последний с бантом, Св. Анны 1 и 2 ст., с алмазами, и 4 ст.; иностранный - прусский Красного Орла 2 кл.; золотую саблю, с алмазами и с надписью «за храбрость»; серебряные медали: в память 1812 г. и за взятие Парижа.

В службе: казаком 1782 г., 1 мая; есаулом, 16 лет от роду, 1783 г., 4 января; поручиком 1787 г., 24 марта; войсковым есаулом 1789 г., 1 января; войсковым старшиною 1791 г., 1 января; премьер-майором 1796 г., 13 октября; командиром Донской конной артиллерии 1797 г., 10 ноября; подполковником 1798 г., 14 сентября; полковником 1799 г., 2 ноября; за отличие в кампании 1809 г. пожалован генерал-майором 1809 г., 20 декабря; за отличие в кампании 1814 г. произведен в генерал-лейтенанты 1814 г., 11 января; назначен командиром Донской конной артиллерии 1814 г., 1 октября.

В походах был: 1782 г., с 1 мая, 1784 г., по 25 июля, на Кавказской линии, у содержания передовых постов и разъездов, и в то же время в 1783 г., в кампании за Кубанью и в Чечне, в экспедициях; 1784 г., также в кампании за Кубанью и Лабою, в неоднократных с тамошними горскими народами сражениях; 1785 г., с 1 сентября, 1786 г., по 10 февраля, во всеобщем Войска Донского походе за Кубанью; 1786 г., с 1 мая, 1789 г., по 1 января, в Таврической области, у содержания передовых постов и набережных при Черном море кордонов; 1790 г., в экспедиции в Тамань и за Кубань; 1791 г., с 1 марта по 27 ноября, в Белоруссии, командуя донским казачьим полком, у содержания по р. Двине кордонов; 1792 г., с 1 октября, 1795 г., по 1 августа, с донским казачьим полком, на Кавказской линии, для содержания по Кубани передовых постов и разъездов, был и в неоднократных с кубанскими народами сражениях; 1797 г., сформировал вновь 2 роты донской конной артиллерии и состоял командиром их, и с ними, в 1798 г., был в походе к г. Пинску и в Брест-Литовске; 1801 г., с этими же ротами, был в походе к Оренбургу; 1804 г., с 1 октября, с ротою № 1 был на Кавказской линии, в кампании против горцев, за Кубанью; 1805 г., вторично в кампании против горцев, за которую пожалован орденом Св. Анны 4 ст., а затем в поход с той же ротою № 1 к Днестровской армии, в которой и состоял 1806 г., по 12 ноября, а потом в Молдавской армии, в делах против турок: 1807 г., 5, 6, 13 и 20 марта, под кр. Журжею, за что пожалован орденом Св. Владимира 4 ст., с бантом; 21 мая, на Дунайском остров Ольмаре; 5 июня, на Дунае, где разбил артиллериею шедшие по Дунаю неприятельские суда, из числа коих 6 взяты в плен; 19 - при взятии штурмом неприятельских укреплений, на Дунае бывших, Малайницы и Стубик, против Сербии; 22 - при разбитии визирских войск, за что пожалован орденом Св. Георгия 4 кл.; 1808 г., в разных экспедициях и при осаде кр. Журжи; 1809 г., в июне и июле, в сражении при кр. Браилове; 19 и 20 августа, при блокировании и взятии кр. Гирсова; 22 - при блокировании и взятии кр. Кюстенджи, за что пожалован золотою саблею, с надписью «за храбрость»; 4 сентября, при разбитии турецкой армии при Рассевате, за что пожалован генерал-майором; с 11 сентября, при блокаде Силистрии; 10 октября, при с. Татарице, за что пожалован орденом Св. Вла¬димира 3 ст.; 1810 г., с 22 мая по 2 июня, при блокировании и взятии Силистрии; 11, 12 и 13 июня, под Шумлою; 23 июля, при отражении и поражении наступивших на нашу армию из Шумлы турок, под командою верховного визиря; с 2 августа по 23 сентября, при блокировании и взятии Рущука и разбитии турок при Батине, затем при покорении городов Систова и Никополя; 1811 г., за Дунаем, к Балканским горам, в разных экспедициях; 1812 г., с 1 марта, состоял во 2 Западной армии, в авангарде, имея под командою 8 донских казачьих полков, и с ними был в сражениях: 27 и 28 июня, при м. Мире; 2 июля, при м. Романове; 9, 10 и 11 - в Белоруссии, близ г. Могилева; 24 - при м. Лядах; 2 августа, при г. Красном; 3, 4, 5 и 6 - под г. Смоленском; 20 - при г. Гжатске; 24, 25 и 26 - при г. Можайск и на позиции при Бородине; 17 и 18 сентября, при д. Чирикове; 22 - при д. Гремячевой, близ Тарутинской позиции, где, командуя 10 казачьими полками, состоял в главном месте авангарда армии у содержания передовых постов; 6 октября, при разбитии неприятельского главного авангарда, под предводительством вице-короля Мюрата, при Тарутине, за что пожало¬ван орденом Св. Анны 1 ст.; 10 - при с. Воронове; 11, 12 и 13 - при Малоярославце; 17 - при г. Боровске; 20 - близ г. Гжатска, в с. Воронцове; 22 - при г. Вязьме; 26 - при г. Дорогобуже; 27 и 28 - при Соловьевой чрез Днепр переправе; 3 ноября, при г. Смоленск; 4, 5 и 6 - под Красным; 14 и 15 - при Борисове, за сражения при преследовании неприятеля пожалован орденом Св. Георгия 3 кл., а за бывшее при Тарутинской позиции сражение, алмазными знаками ордена Св. Анны 1 ст.; 1813 г., 28 января, при занятии Варшавы; с 28 февраля по 19 марта, при блокаде кр. Глогау; 20 апреля, при г. Люцене; 26, 27 и 28 - при г. Дрездене; 8 и 9 мая, при г. Бауцене; за все сражения, бывшие с 20 апреля, и за все авангардные дела, до перемирия, пожало¬ван золотою саблею, с надписью «за храбрость», алмазами украшенною; после перемирия был в сражениях: 14 августа, при Кацбахе, за что пожалован орденом Св. Владимира 2 ст. и прусским Красного Орла 2 кл.; 4, 5, 6 и 7 октября, при Лейпциге; 1814 г., января 11, при г. Линьи; 13 - под г. Сен-Дизье; 17 - при Бриенн-Лешато; 20 - при Ларотьере; за отличие в двух последних делах произведен в генерал-лейтенанты; 30 - при Монмирале; 31 - при Шатотьери; 23 февраля, при Краоне; 25, 26 и 27 - при г. Лаоне; 1 марта, при г. Реймсе; 13 - при м. Фершампенуазе; 16 - при г. Мо; 18 - под Парижем; 19 - при входе и занятии Парижа всеми союзными армиями; 1817 г., с 10 июня, 1820 г., по 20 мая, состоял войсковым дворянским депутатом в отправлении должности дворянского губернского предводителя; 1819 г., с 1 мая, 1820 г., по 10 мая, членом в Комитете для устройства Войска Донского.

Женат; имеет сыновей: Акима 40 (генерал-майор), Петра 38 (штаб-офицер), Ивана 31, Афанасия 30 и Иосифа 28 лет (все трое обер-офицеры).

Формулярный список за 1834 год. (Книга формулярных списков генералов Войска Донского, 1834 г., связка 21.)

Глава четвёртая. Генерал Карпов

Генерал Карпов имел своеобразную манеру выслушивать доклады своих подчинённых. Ни короткого кивка головой в знак одобрения, ни поцокивания языком в случае несогласия с аргументацией. Он неподвижно молчал, глядя в упор на собеседника. Хотя о каком собеседовании может идти речь? Ведь собеседование предполагает взаимный обмен репликами. В нашем же случае был просто монолог. Если бы было возможно поставить на «прослушку» кабинет Карпова (а, думается, ни одна из иноразведок перед таким соблазном не устояла бы!) «слухачей» поначалу обескуражило бы то обстоятельство, что в тиши начальственного кабинета некто - отнюдь не хозяин - дискутирует сам с собой. Приводит «за» и «против», распаляясь, доказывает, опровергает, одним словом, пытается убедить самого себя в собственной правоте. Ну не параноик ли туда забрел?

Генерал, как опытный наездник, отпускающий повод скакуна перед взятием им препятствия, давал выговориться докладчику до конца, даже если творческое воображение оперативника разгуливало по самому краю еретической пропасти. Роль шенкелей выполнял взгляд Карпова, которым он горячил подчиненного. Взгляд то загорался озорными лукавыми искорками, то становился безразличным.

Опытные сотрудники, проработавшие с Карповым не один год, следили за выражением его глаз, время от времени корректируя свой доклад: «Сейчас меня занесло! А это - уже “в тему”! Так, а это - не интересно!»

Действительно, глаза любого начальника - два верных лоцмана подчиненных. Разумеется, если у этих подчиненных развиты «флотоводческие навыки». По ним (глазам) безошибочно можно определить: идешь ли ты в фарватере замыслов шефа, совпадают ли твои умозаключения и доводы с настроением и видением проблемы твоего командира. И, надо сказать, некоторые так преуспевают в чтении по глазам своего начальника, что зачастую выдают ему не действительное, а им желаемое. В итоге - взаимный обман. Обоюдный гипноз.

За время общения с Карповым Олег сделал для себя вывод, что тот на практике реализует закон Паскаля - «Опереться можно лишь на то, что сопротивляется» - позволяя младшим по должности и званию оспаривать и даже (о, вопиющее нарушение постулатов субординации!) критиковать его, генеральскую, точку зрения. Карпов отрицал иерархический образ мышления, считая, что каждый имеет право на собственное умозаключение, вывод, более того, имеет право не только их оглашать, но и отстаивать! Генерал терпеть не мог юбилейно-панегирических отчетов и докладов. Вместе с тем, исподволь, ненавязчиво приучал подчиненных действовать нестереотипно, в работе импровизировать, а не действовать в такт приказам и инструкциям-однодневкам или блажи вышестоящих руководителей.

Карпов никогда не допускал грубости в адрес нижестоящих чинов - рядовых оперработников. Однажды, услышав отзыв о своем коллеге-генерале: «груб, но справедлив», - поправил собеседника, заявив:

«Неверно! Тот, кто прав по существу, всегда должен быть прав и по форме».

Когда генерал Карпов приходил к выводу, что творческий ресурс вновь принятого подчиненного ограничен или, того хуже, отсутствует вовсе, избавлялся от такого оперативного сотрудника незамедлительно: переводил в смежное подразделение, направлял «на усиление» в московские райотделы, а то и «на повышение» за пределами столицы. Заметив у подчиненного, пусть даже небесталанного, карьерную алчность, делегировал его в партийные органы Комитета.

Одним словом, подчиненных, которые не укладывались в его, карповское «ложе», он провожал с почестями - так обветшалую икону раньше клали на воду, доверяя ее течению реки.

Случалось, что Карпов, как Христос, оставался в пустыне с последними учениками - наиболее опытными сотрудниками. Вознаграждение, то есть пополнение высокой пробы, если и ждало его, то много времени спустя. Но уж оставшихся в результате тщательной селекции Карпов заставлял не работать - пахать. Поблажки, любимчики, наушничество, так почитаемые в других подразделениях, в Службе генерал-майора Карпова отсутствовали.

Считая, что безгрешные пребывают лишь в раю, всем упрекам в адрес своих сотрудников он выставлял труднооспариваемые аргументы: «оперативного сотрудника надо ценить за достоинства, а не за отсутствие недостатков» и «мой опыт подсказывает, что люди, лишенные недостатков, часто не имеют и достоинств».

Были у Карпова и другие способы оправдать своих подчиненных, дело в конце концов не в этом. Дело в другом: их он в обиду не давал, за что был любим рядовыми операми беззаветно, а кадровиками и партийными бонзами Комитета ненавидим до боли в желваках. Кадровики, как только в службе Карпова открывалась вакансия, требовали ее заполнения, протежируя отпрыскам партийных вельмож, в лучшем случае, родственникам известных ветеранов-чекистов. Просьбам кадровиков генерал не противился и с порога их не отвергал. Профессионально-родовая преемственность, трудовые династии, в которых составными являлись дед-отец-сын, могут иметь место и в системе госбезопасности. Почему бы и нет? Понятно и стремление многих оперативников попасть в элитное сообщество, коим являлась Служба Карпова. Но каждого, предложенного кадрами «именитого» кандидата он предварительно изучал на расстоянии. Благо, что были у него не только завистники и недоброжелатели. Надежных товарищей из числа высших офицеров Комитета, на которых он мог опереться, тоже было немало. И если Карпов в сосватанном сотруднике отмечал обездвиженность оперативной мысли, инертность поступков, профессиональную дряблость, то отказывал бескомпромиссно.

Коллеги Карпова считали, что не только ум, врожденный вкус к оперативной работе, тяга к просчитанному риску и отсутствие высокомерия сделали его кумиром целого поколения оперативных сотрудников. Они подозревали, что за бескомпромиссностью генерала скрывается «высшее благоволение» и поддержка председателя - Юрия Владимировича Андропова. И были правы в своих подозрениях.