Надежда (Анастасия) Васильевна Попова (27 декабря 1921 года - 6 июля 2013 года) - участница Великой Отечественной войны, заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта, Герой Советского Союза (1945), гвардии полковник в отставке.
Биография
Родилась в семье рабочего 17 декабря 1921 года в деревне Шабановка, Ливенский уезд Орловской губернии (сейчас Должанский район, Орловская область).
В 1936 году, по завершении учёбы в средней школе города Сталино (ныне Донецк, Украина) поступила в аэроклуб, который окончила в 1937 году, и была оставлена в нём для дальнейшего обучения на инструктора.
В 1939 году, приехала в Москву с тем, чтобы стать военным лётчиком, где познакомилась с легендарной лётчицей Героем Советского Союза Полиной Осипенко, которая посодействовала тому, чтобы Надежду Попову направили в Херсонскую авиационную школу ОСОАВИАХИМа. Окончив которую, в 1940 году продолжила обучение в Донецком военном авиационном училище и получила диплом лётчика-штурмана. Проходя службу в качестве инструктора аэроклуба подготовила 2 группы лётчиков - по 15 человек.
С началом Великой Отечественной войны инструктор первичного обучения военного авиационного училища Надежда Попова эвакуировалась с учебным заведением в город Каттакурган Самаркандской области Узбекистана, где готовила лётчиков-истребителей для фронтовой авиации, и писала рапорты об отправке на фронт.
Узнав, что в Москве формируется женская авиационная часть, она послала телеграмму в Центральный Комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Её вызвали в столицу, приняв в «группу 122», которую набирала Герой Советского Союза Марина Раскова. Из Москвы девушек направили в город Энгельс Саратовской области, где Раскова формировала три женских авиаполка: истребительный, пикирующих бомбардировщиков и ночных бомбардировщиков. Надежда Попова попросилась в полк легкомоторных ночных бомбардировщиков.
В мае 1942 года, по завершении сокращённой программы обучения, старшина Попова в составе 588-го бомбардировочного ночного женского авиационного полка вылетела на фронт. Командир звена Попова водила звено на ночные бомбометания в район Таганрога, Ростова-на-Дону. Часто вылетала на дневную разведку. Была сбита, горела.
В период боёв на Северном Кавказе звено Поповой вылетало на боевые задания по нескольку раз за ночь. Мастерски маневрируя, уходили от прожекторов и зениток, бомбили переправы на Тереке и Сунже. За образцовое выполнение заданий лейтенант Попова была награждена первым орденом Красного Знамени.
Женские экипажи ночных бомбардировщиков По-2, противник называл «ночными ведьмами» (нем. Nachthexen). Отмечая боевые заслуги советских лётчиц, зимой 1943 года, в разгар боёв на Кубани, 588-му полку было присвоено звание гвардейского.
Лётчицы, теперь уже 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков воевали на Украине, в Крыму, Белоруссии, Польше и на территории гитлеровской Германии.
В 1944 году Н. Попова стала членом ВКП(б)/КПСС.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года заместителю командира эскадрильи гвардии старшему лейтенанту Поповой Надежде (Анастасии) Васильевне «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4858). Тем же указом звание Героя Советского Союза было присвоено и её будущему мужу - гвардии старшему лейтенанту Харламову Семёну Ильичу.
В общей сложности за годы Великой Отечественной войны совершила 852 боевых вылета. По окончании войны вышла замуж за Героя Советского Союза лётчика-истребителя С. И. Харламова, и до 1952 года проходила службу в Вооружённых Силах СССР, уволившись в запас в звании майора.
Почётный гражданин города Донецка, заслуженный работник культуры РСФСР, член президиума Совета по взаимодействию с общественными объединениями ветеранов при Президенте РФ, с 1975 года бессменно возглавляла общественную комиссию по работе среди молодёжи при Российском комитете ветеранов войны и военной службы, член бюро комитета.
Много лет избиралась в местные органы власти, избиралась депутатом Верховного Совета СССР 8-го созыва (1970-1974), народным депутатом СССР (1989-1991).
Проживала в Москве. Скончалась 6 июля 2013 года. Надежда Попова похоронена на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой мужа (11 участок).
Награды, звания, премии
- Звание Героя Советского Союза;
- орден Ленина;
- три ордена Красного Знамени;
- два ордена Отечественной войны I степени;
- орден Отечественной войны II степени;
- орден Почёта (2000);
- орден Дружбы (1995);
- Орден «За заслуги» III степени, Украины (2001)
- медали;
- Награды иностранных государств;
- Заслуженный работник культуры РСФСР;
- почётный гражданин города Донецка (ДНР);
- лауреат Национальной премии общественного признания достижений женщин «Олимпия» в 2005 году;
- высшая награда комсомола - Почётный знак ВЛКСМ.
В своем заявлении Попова указывает, что 31 декабря 2011 года был закрыт отдел расследований в газете «Аргументы недели», в котором она работала, готовив материалы «о дорогих и провальных проектах», коими являются плавучая атомная станция, реактор на быстрых нейтронах, а также писала о безобразном состоянии многих ядерных объектов. «После моей публикации был аврально остановлен четвертый энергоблок на Калининской АЭС, а еще раньше были внесены существенные изменения в проект плавучей атомной станции», - пишет журналистка.
Попова сообщает, что глава Росатома Сергей Кириенко неоднократно пытался воспрепятствовать публикации острых материалов по атомной тематике. «И в сентябре 2011 года ему это, наконец, удалось: между редакцией газеты «Аргументы недели» и ГК «Росатом» было подписано финансовое соглашение. Острые расследования в печать идти перестали. Газета оказалась служанкой у Росатома», - рассказывает Надежда Попова.
Журналистка рассказывает историю о том, что неоднократно ставила в известность главного редактора «АН» Угланова об аварийной ситуации на Калининской АЭС, но он отказался публиковать тревожный репортаж. «Вместо него на полосу пошли «путевые заметки», в которых пиарщики Росатома проставили абзацы о том, как хорошо работает Калининская атомная станция», - сообщает Надежда Попова. По ее словам, ни одно СМИ, к которым она обращалась, кроме интернет-портала «Особая буква», не отважилось напечатать правдивый материал о ситуации на Калининской АЭС. Через 24 часа после публикации материала «Росатомная реакция» аварийный блок был остановлен. Журналистка отмечает, что и сегодня на Калининской атомной станции по-прежнему остается много проблем. Снова готовятся запускать четвертый энергоблок, который «сшит» из старых деталей, привезенных с АЭС «Белене» (Болгария). Атомщики рассказывают и о многих других проблемах, но «ЧП и НС Кириенко усиленно скрывает от общественности».
Попова сообщает, что ее обращения в пресс-службу Дмитрия Медведева и Владимира Путина никаких результатов не дали, не было даже ответа.
На коллегии Попова поделилась своим мнением, что отдел расследований «АН» был закрыт именно из-за изменения редакционной политики газеты. Этому предшествовали несколько событий, в частности, трагедия на АЭС «Фукусима-Дайити» в Японии. Росатом стал цепляться за каждое плохо сказанное о нем слово и существенно увеличил размер выплат СМИ за положительные статьи о его деятельности. Кроме того, атомные расследования после событий в Японии идти практически перестали.
«О финансовом соглашении между редакцией газеты и Росатомом мне стало известно 16 сентября 2011 года. Меня вызвали в кабинет главного редактора, и А. Угланов сообщил мне, что отныне редакция будет работать в одной связке с Департаментом коммуникаций Ростома».
«Сегодня я уяснила вот что: горячая «атомная» тема была нужна А. Угланову для того, чтобы поставить на ноги новое, никому не известное издание. …Атомные расследования были очень скандальными: после публикации «Плавучая АЭС - «хромая» утка Росатома» ведомство Кириенко внесло изменения в проект атомного «поплавка» (…). Публикацию про «хромую» утку перепечатали более 130 изданий. А после острой публикации «Приключения тихоходной Арабели» (ее тоже перепечатали более сотни изданий) существенно увеличилась подписка на «АН» в «ядерных» регионах России. Но когда газета напиталась острыми темами и набрала вес, Угланов пошел на заключение преступной сделки с Росатомом».
«Мы все живем в одной стране, атомные электростанции работают повсюду. Калининская от Москвы - всего в 280 км. Что происходит, почему вы все молчите? ...Я призывала остановиться, спрашивала: неужели дело только в деньгах? …Угланов говорил: давай потерпим три месяца, до Нового года. Они платят хорошие деньги, а деньги редакции нужны, - рассказывает журналистка. - 27.12 я написала заявление об уходе. А после Нового года узнала, что с Росатомом заключен новый контракт».
В свою очередь генеральный директор ЗАО «СВР-медиапроекты» О. В. Желтов заявил, что недавно у редакции начались судебные процессы по материалам Поповой из-за того, что Надежда Васильевна не смогла представить документы, которые бы удовлетворили суд, и у редакции начались серьезные денежные потери. Желтов также признался, что воспринимает материалы журналистки «как разжигание паники».
«Когда вам говорят, что там радиация, а там сейчас все взорвется, то это напоминает кликушество. Да, безусловно, есть моральная ответственность; мы должны предупреждать людей о возможной опасности, это миссия СМИ. Но есть и другая миссия СМИ: не кричать все время «волки, волки» потому, что люди устают. И когда действительно придут волки, люди просто не обратят на них внимания. Просто потому, что об этом сто раз кричали, а ничего не происходило», - сказал Желтов.
Эксперт по вопросам ядерной безопасности И. Н. Острецов определил работу Поповой понятием «чрезвычайно квалифицированная», о ее материалах отозвался как о «крайне острых и актуальных», а причину ухода из редакции определил, не оглядываясь на статью «по собственному желанию», жестко: «Ее убрали». Изложив свой взгляд на подоплеку катастрофы японской АЭС , эксперт заметил: «Попову убрали сразу после Фукусимы, поскольку она была, по сути, единственным человеком, который бы эту тему в прессе поднял. Вся остальная пресса будет молчать. Поэтому ее убрали. Это и есть объективный показатель взаимоотношений прессы и журналиста вокруг ядерной отрасли».
Касаясь темы проигранных газетой «атомных» судебных исков, И.Н Острецов высказался определенно: «Я считаю, что неквалифицированно повела себя редакция газеты. (…) Это была проблема редакции - нужно было вызывать в суд квалифицированных экспертов. Вы же понимаете, что означает журналисту представить доказательство по ядерной проблеме. Это надо проводить очень серьезное расследование. Надежда Васильевна сказала, что она сегодня работает со следователями; тех не подпускают к материалам. Поэтому такого сорта претензии к ней предъявлять нельзя».
Общественная коллегия по жалобам на прессу признала, что рассматриваемый конфликт может быть отнесен к внутриредакционным, т.е. относящимся к компетенции главного редактора. В то же время Коллегия не согласилась с тем, что определяющую роль в фактическом подведении руководством редакции к уходу из газеты журналиста Поповой сыграл фактор проигранных газетой судебных дел, обращая внимание на то, что «собственно «атомных» среди такого рода исков обнаружилось всего два. И сумма финансовых потерь, реальных издержек по ним редакции, приведенная на заседании Коллегии (200.000 руб.), обнаруживается заведомо не сопоставимой со стоимостью «атомного» «контракта» редакции газеты (2.700.000 руб.)».
Коллегия не признала достойной издания, располагающего отделом журналистских расследований, ситуацию фактического самоустранения руководства редакции от серьезной подготовки к судебным процессам. То обстоятельство, что необходимые документы не были своевременно истребованы, получены и проанализированы юридической службой газеты, что задачу обеспечения явки в суд экспертов-свидетелей руководство издания переложило на самого журналиста, можно рассматривать как недопустимую и не находящую разумного объяснения небрежность.
"Меченый атом"
Кто ответит за развал атомной отрасли?
Федеральная служба безопасности,
генералу армии Бортникову Александру Васильевичу
от журналиста, редактора интернет-портала "Меченый атом.ру" Поповой Надежды Васильевны
У важаемый Александр Васильевич!
Как журналист, занимающийся ядерной темой, переписываюсь с вашим ведомством не первый год. И если в 2007-2010 гг. Служба экономической безопасности ФСБ постоянно вмешивалась в процессы, происходящие в ГК"Росатом", то в последнее время - а особенно с переходом К.И.Денисова из Управления по контрразведывательному обеспечению объектов промышленности Службы экономической безопасности ФСБ в Росатом - интерес этот, по моему глубокому убеждению, совсем угас.
Иначе чем можно объяснить тот факт, что плавучая атомная станция (ПАТЭС) так и не сошла со стапелей Балтийского завода? Более того, при строительства этого важного объекта было украдено почти 7 млрд. рублей (данные от депутата Государственной Думы, доктора технических наук, профессора Ивана Никитчука).
Во время своей работы в газете "Аргументы недели" я сделала целый цикл публикаций про плавучую атомную станцию. И г-н Денисов вызывал меня на Лубянку, дабы получить детальную информацию по строительству объекта. По всей видимости, К.Денисов уже тогда выполнял задание главы Росатома С. Кириенко, которому не давали покоя мои острые материалы. Именно этим я могу объяснить такой головокружительный карьерный взлет офицера ФСБ Денисова: с 5 мая 2012 г. он стал заместителем С.Кириенко.
Вопрос, правда, остается открытым: почему же не готов пилотный проект ПАТЭС? И кто украл деньги при строительстве?
Но если бы это была только одна проблема атомного ведомства! С 2007 года я сделала немало материалов о том, как на атомные станции завозятся фальшивые детали. Пресс-секретарь Кириенко Сергей Новиков все эти факты узнавал именно от журналиста. К слову, у Департамента коммуникаций Росатома хорошо получается только спускать в СМИ восторженные материалы о талантливой работе Кириенко. О его откровенных промахах и аховом положении атомной отрасли уже никто не пишет: в сентябре 2011 года Кириенко сумел купить даже главного редактора "Аргументов недели" А.Угланова, который за солидные суммы ставил на газетные полосы все, что пожелает г-н Кириенко. Я сообщала об этом и вашему ведомству тоже. Но получила откровенную отписку (№ П-278) от А.В. Новикова, начальника подразделения Службы экономической безопасности ФСБ. А.В.Новиков рекомендует мне обратиться в органы прокуратуры.
Хочу заметить, что с органами прокуратуры я переписываюсь с тех самых пор, как после моей публикации (но отнюдь не в купленных "Аргументах недели") был остановлен аварийный, четвертый энергоблок Калининской атомной станции. О том, что на энергоблоке - высокая аварийная ситуация, я говорила главному редактору "Аргументов недели" Угланову еще в сентябре 2011 года, когда он подписывал преступный финансовый контракт с Кириенко. В ноябре 2011 года я была в командировке на Калининской АЭС. Встречалась с атомщиками. Они рассказали о нештатных ситуациях, остановах, некондиционных деталях (они были доставлены из Болгарии, с АЭС "Белене"). 12 декабря 2011 года на пуск блока приезжал Владимир Путин. Но главный инженер АЭС Канышев не поставил свою подпись под актом о приемке объекта. Но даже это не остановило Кириенко. Он пригласил Путина на аварийный -по сути - объект!
Я неоднократно просила Андрея Угланова перестать позориться (атомщики завалили редакцию возмущенными письмами), разорвать соглашение и вернуться к острым атомным темам. А.И.Угланов предпочел передать атомные полосу журналисту, который вел тематическую полосу "Сад-огород".
Я вынуждена была уйти из газеты. Таким образом, материалы об истинном положении в атомной промышленности в печать идти перестали.
15 мая 2012 года я запустила свой атомный сайт "Меченый атом.ру" (http :// m - atom . ru ). На этом сайте выложены новые расследования, а также документы экспертов и депутатов Государственной Думы о SOS тоянии атомной отрасли страны.
Я продолжаю поддерживать самые тесные контакты с учеными, работниками атомных станций, независимыми экспертами. Все они в один голос утверждают: положение очень тревожное. Но Кириенко как будто бы ничего не знает: он продолжает врать Путину и Медведеву о прорывных технологиях и научных открытиях. Прорывные технологии -это 11 реакторов чернобыльского типа? Это фальшивые детали на АЭС? Это проект "Прорыв", над которым работает бывший министр с сильно подмоченной репутацией Адамов? Но уже есть факты, что деньги с проекта "Прорыв" тоже уплывают в неизвестном направлении. Прорывные технологии - это реактор на быстрых нейтронах, очень аварийный и ненадежный по сути? Но почему тогда все цивилизованные страны отказались от этого чуда?
Еще одна огромная беда - вопрос с ураном. Кириенко докладывал Путину, что Россия обеспечена ураном чуть ли не на 100 лет вперед. Но у меня есть факты, что 6 млрд. долларов, которые были выделены на покупку урановых месторождений за границей, тоже уже ушли в неизвестном направлении. Сделку осуществляли братья Живовы (они пришли работать в атомную отрасль из торговли. До занятия высоких постов в ГК"Росатом" Живовы торговали брендовой обувью). Обо все этом мне сообщил помощник бывшего директора (его фамилия Ларин, сегодня живет в Австрии) уранового комбината в Забайкалье Сергей Хрипач.
Поэтому совершенно непонятно -если у атомной отрасли такие весомые проблемы - почему офицер ФСБ Новиков рекомендует журналисту обращаться в органы прокуратуры? Это, по меньшей мере, несерьезно. И я по своей работе в отделе расследований знаю, прокуратура действует медленно, лениво и, к сожалению, равнодушно.
Отдельный вопрос по г-ну Угланову, который знал и знает истинное положение в атомной отрасли. Почему он продолжает печатать заказные хвалебные статьи?
Уважаемый Александр Васильевич! Очень вас прошу серьезно отнестись к моему письму. Если что-то жахнет на атомном объекте, то отвечать по международным законам будет не Сергей Кириенко, а президент РФ Владимир Путин.
С уважением.
Надежда Попова, журналист
Надежда Васильевна Попова (17.12.1921 – 06.07.2013 гг.) - Герой Советского Союза. Заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта, гвардии капитан. Совершила 852 боевых вылета. Командир звена Попова водила звено на ночные бомбометания в район Таганрога, Ростова-на-Дону. Часто вылетала на дневную разведку… Была сбита, горела…
Попова Надежда Васильевна родилась 27 декабря 1921 года в деревне Шабановка Долганского района Орловской области в семье рабочего. В 1936 году, завершив учёбу в средней школе города Сталино (ныне Донецк, Украина), поступила в аэроклуб, который окончила в 1937 году и была оставлена для дальнейшего обучения на инструктора. В 1939 году приехала в Москву, чтобы стать военным лётчиком. Здесь она познакомилась с легендарной лётчицей, Героем Советского Союза Осипенко П.Д., которая посодействовала тому, чтобы Попову Н.В. направили в Херсонскую авиационную школу ОСОВИАХИМа. Окончив школу в 1940 году, продолжила обучение в Донецком военном авиационном училище и получила диплом лётчика-штурмана. Проходя службу в качестве инструктора аэроклуба, подготовила 2 группы лётчиков по 15 человек.
С началом Великой Отечественной войны инструктор первичного обучения военного авиационного училища Попова Н.В. эвакуировалась с учебным заведением в город Каттакурган Самаркандской области Узбекистана, где готовила лётчиков-истребителей для фронтовой авиации. Она очень хотела на фронт. Узнав, что в Москве формируется женская авиационная часть, Надежда Васильевна послала телеграмму в Центральный Комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Её вызвали в столицу, приняв в "группу 122", которую набирала Герой Советского Союза М.М. Раскова. Из Москвы девушек направили в город Энгельс Саратовской области, где Раскова формировала три женских авиаполка: истребительный, пикирующих бомбардировщиков и ночных бомбардировщиков. Надежда Попова попросилась в полк легкомоторных ночных бомбардировщиков.
В мае 1942 года, по завершении сокращённой программы обучения, старшина Попова Н.В. в составе 588-го бомбардировочного ночного женского авиационного полка вылетела на фронт.
Командир звена Попова водила звено на ночные бомбометания в район Таганрога, Ростова-на-Дону. Часто вылетала на дневную разведку… Была сбита, горела…
В период боёв на Северном Кавказе звено Поповой вылетало на боевые задания по нескольку раз за ночь. Мастерски маневрируя, уходили от прожекторов и зениток, бомбили переправы на Тереке и Сунже. За образцовое выполнение заданий 19-летняя лейтенант Попова Н.В. была награждена первым орденом - Красного Знамени.
Ночные бомбардировщики По-2, пилотируемые девушками, стали настоящей грозой для фашистов. Недаром они прозвали наших летчиц "ночными ведьмами"! Отмечая боевые заслуги советских лётчиц, весной 1943 года, в разгар боёв на Кубани, 588-му бомбардировочному ночному женскому авиаполку было присвоено звание гвардейского.
Лётчицы, теперь уже 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков, продолжали громить врага на Украине, в Крыму, Белоруссии, Польше и на территории гитлеровской Германии…
За годы Великой Отечественной войны Н.В. Попова совершила 852 боевых вылета…
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года заместителю командира эскадрильи гвардии капитану Поповой Надежде Васильевне за отвагу и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими оккупантами, было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 4858).
По окончании войны Н.В. Попова вышла замуж за Героя Советского Союза лётчика-истребителя Харламова С.И. и вплоть до 1952 года проходила службу в Вооружённых Силах СССР, уволившись в запас в звании майора…
Н.В. Попова - Почётный гражданин города Донецка, заслуженный работник культуры РФ, член президиума Совета по взаимодействию с общественными объединениями ветеранов при Президенте РФ, с 1975 года бессменно возглавляла общественную комиссию по работе среди молодежи при Российском комитете ветеранов войны и военной службы, член бюро комитета. Много лет избиралась в местные органы власти, была депутатом Верховного Совета СССР.
Награждена орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Дружбы, многими медалями и наградами иностранных государств.
Воспоминания о Н.В. Поповой
Надежда Попова, голубоглазая пышноволосая девушка, - дочь паровозного машиниста из донецкого поселка Мушкетово. Она, так же как и многие девочки того времени, мечтала стать летчицей.
В 1937 году, когда Надя перешла в 10-й класс, на улицах поселка она увидела плакат Осоавиахима: «Вступайте в аэроклубы!» И Надя решила, что этот призыв обращен и к ней.
Тайком от родителей она пошла в аэроклуб. Там она прошла врачебную комиссию. На всякий случай прикинула себе в анкете два года, и ее приняли в число курсантов. Отец и мать не верили своим глазам, когда 8 марта 1938 года прочли в газете «Сталинское племя», в заметке «Отличники летного дела», что первой среди отличников - молодых пилотов является Надя Попова из горняцкого поселка Мушкетово.
Все было бы очень хорошо, если бы не молодость Нади. «Годами не вышла», - ответили в летной школе, куда она подала заявление. Тогда Надя написала письмо Марине Расковой и Полине Осипенко, и при их содействии поступила в Херсонскую летную школу на штурманское отделение. Через год Надя вернулась в Донбасс с дипломом летчика-штурмана и стала обучать курсантов в том самом аэроклубе, где получила первоначальное летное образование. Но началась война.
У приземлившегося «По-2» собрались курсанты. Окружив инструктора, они внимательно слушали разбор только что закончившихся учебных полетов.
В это время из репродуктора резко донеслось:
Инструктора Попову к начальнику!
Вы свободны, товарищи! - сказала она курсантам и побежала к зданию школы.
Начальник школы встретил ее стоя:
Опять вы, Попова, посылали рапорт в Москву об откомандировании в действующую армию?
А что, есть ответ?
Слушайте, Попова. В Москве предоставили решать это дело мне, но я вас не отпускаю. Я считаю, что такой опытный инструктор, как вы, нужнее сейчас в школе. Я тоже хотел бы воевать с гитлеровцами, но приказ есть приказ, и я сижу за несколько тысяч километров от фронта и...
Простите, товарищ начальник школы! Но я думаю, что если бы вас отпустили, вы бы с большим удовольствием...
Я вас не отпускаю...
Ну, знаете!..
Что «знаете»? Повторяю: вы нужны здесь. А если в Москве думают иначе, если вы там нужнее, пусть пришлют формальный вызов. А вам я запрещаю подавать рапорты куда бы то ни было. Идите!
Девушка пулей вылетела из комнаты. «Как? Столько времени ждала, надеялась!.. И даже запрещает проситься на фронт. Как же, буду я здесь сидеть!» И через десять минут попутная машина остановилась у городского почтового отделения, а в Москву ушло заказное письмо с новой просьбой Поповой.
Ответ пришел неожиданно быстро, И он был такого характера, что начальник школы разговаривал уже иначе: это был настоящий вызов в Москву, подписанный начальником группы формирования Героем Советского Союза М. М. Расковой.
Слушайте, Попова, неужели вам плохо у нас? Что вы будете делать в Москве?
На фронт пошлют.
Ладно. Задерживать вас теперь я не имею права. Но прошу как комсомолку - выпустите свою группу. Ведь осталась неделя всего.
Состоялся первый выпуск курсантов, обучавшихся под руководством Поповой. Из четырнадцати ее учеников девять окончили курс с оценкой «отлично», остальные - «хорошо».
В приволжский город она прилетела из Средней Азии, куда эвакуировалась со своим аэроклубом и где готовила новую группу будущих летчиков.
Отлично, что приехала, - обрадовалась ей Раскова. - Куда хочешь?
В тот полк, который первым пойдет на фронт.
Хорошо. Проходи комиссию…..
Из воспоминаний Ирины Ракобольской:
«Надежда Попова, Надя - красивая, яркая девушка с веселым, смеющимся лицом, летавшая азартно и смело. Могла, например, во время полета вылезти из кабины и сидеть, свесив ноги, отвлекая Женю (Рудневу) от страха за Никулину... Летала она с самого начала с Катей Рябовой - круглолицей, жизнерадостной студенткой с мехмата МГУ. Экипаж был безотказный, смелый, не боялся сложных метеоусловий и жесткой обстановки над целью. Начинала войну Надя командиром звена, была зам. командира эскадрильи, потом стала командиром 2-й авиаэскадрильи.
Ах, как хорошо она пела «Летят утки». Я летала с Надей на боевые задания, летала в Белоруссии на поиски нового аэродрома. Она прекрасно ориентировалась, и штурман ей не очень-то был и нужен…»
Из интервью Н. Поповой:
Надежда Попова: Вы знаете, у нас тихая скорость была, мы ночью летали, в одиночку. Я поднимаюсь, лечу на задание, у меня подвешены бомбы. Я могла взять триста килограмм бомб, иногда (максимально) - 400 килограмм. И летела за линию фронта. Иду бомбить какую-то цель, определенную, скажем, скопление войск противника на передовой, перед наступлением наших войск. Вот это скопление войск противника, в таком-то квадрате. Мне надо бомбы сбросить сюда. Вижу, что сбросила бомбы, попала в цель. Это видно. Начинают рваться снаряды, значит, выполнила задание. В это время нас ловят прожектора. Вы знаете, они для нас были гибели подобны, потому что они ослепляют летчика, и летчик ничего не видит, а пилотировать летчик должен по приборам. А моя задача была все-таки найти цель и вести, несмотря на прожектора, прицельный огонь. А еще я должна была выйти из зоны этих прожекторов и увернуться из-под обстрела. И вот, выполнив задание, я скорей начинаю снижаться и уходить на свой аэродром. Летали мы без парашюта. Был такой случай у меня. Впереди меня идет летчица, она сбросила бомбы, а ее поймали прожектора. Я моментально сбросила бомбы, скорей отхожу, а ее уже держат в своих щупальцах прожектора. И в этот момент открылся такой ураганный огонь! Просто ливень огня! Ее самолет загорается, а я ей помочь ничем не могу. Экипаж заживо сгорает вместе с самолетом, и ничего не поделаешь! Мы летали без парашюта…
Елена Писарева : Надежда Васильевна, а помните 9 Мая 1945 года, какой это был день, где Вы его встретили?
Надежда Попова: К этому времени уже были освобождены Белоруссия, Польша, и мы уже были на немецкой земле. И когда был объявлен День Победы, вы не представляете себе, что творилось! Когда узнали, выбежали все, у нас пистолеты были, начали стрелять в воздух, кричали, обнимались, целовались!
И что я хочу сказать вам. У нас был замечательный женский полк, мы старались, не вылезая из самолета, делали по 5, по 6, по 9 вылетов, а перед взятием Варшавы у меня было 16 боевых вылетов за одну ночь. Я не вылезала из самолета. Немцы, когда мы были еще на Кавказе, встречаясь с нашим населением, говорили: «Это - ночные ведьмы».
Дмитрий Дюжев: Ваш полк так называли?
Надежда Попова: Целый полк, полк У-2. Немцы придумали даже целую легенду: мол, ночные ведьмы так хорошо видят по ночам, потому что им какие-то уколы делают или таблетки дают, вот они и такие отъявленные…
Дмитрий Дюжев: А что Вам помогало держаться?
Надежда Попова: Я вам скажу. Никаких таблеток никто нам не давал. Был такой заряд энергии, была удивительная такая обстановка, такая ответственность, такой долг перед своим народом, перед своей страной! Мы так воспитывались. И действительно, есть такая песня: «Прежде думай о Родине, а потом о себе». По этому принципу мы и воспитывались. И так жили. Мы все готовы были выполнить любой приказ, не обсуждая. И я вам скажу, у меня на глазах погибла талантливая студентка университета, мечтавшая стать ученым-астрономом, Женя Руднева. Она оставила чудесные дневники. Женя сгорела у меня на глазах, выполнив свой 645 боевой вылет. Погибли москвички Таня Макарова, Вера Белик, которые упали прямо в траншеи наших войск, потому что их атаковал истребитель противника с воздуха. Я шла, и они шли. Появился вражеский самолет и выпустил снаряды. Я как-то отвернула, а снаряды попали в самолет Тани Макаровой. Самолет загорелся и рухнул факелом на землю. Спастись было невозможно. Я уже говорила, мы летали без парашютов, но даже если бы были парашюты, то мы бы всё равно не могли бы спастись - мы летали на малых высотах. Так что, очень много боевых подруг мы потеряли, очень много. Но, тем не менее, никто не ушел с фронта. Никто не плакал, никто не просился домой, мы все были добровольцами. И у нас сохранилась очень хорошая, красивая фронтовая дружба. Девчонки были многие талантливы, писали стихи, писали поэмы, письма, мечтали о любви, о красивой жизни, о хорошей любимой профессии. Мы думали - закончится война и тогда будет жизнь лучше! И надеялись, надеялись и ждали. Но немногие дождались этой новой жизни. После окончания войны мы договорились, что в День Победы будем встречаться в Москве, у Большого театра. И в 46 году мы уже все собрались - кто откуда приехал, прилетел. Мы ходили в Большой театр, как в церковь. На наши встречи приходили бывшие педагоги и родители погибших девушек. И вот с тех пор, с того Дня Победы, мы встречаемся и по сей день. И в этот День Победы мы опять придем к Большому театру. Теперь там встречаются уже и наши дети, внуки и даже правнуки. И вы знаете, мы вспоминаем всё то, что было. Конечно, у всех по-разному сложилась жизнь. Но всегда помним, как сражались за нашу Родину, не щадя жизни своей, сил своих и здоровья! Наверное, наши девушки хорошо воевали, потому что нашему женскому полку присвоено звание дважды орденоносного. На Кубани полк стал гвардейским, а после освобождения Таманского полуострова полк получил орден Красного Знамени. Может быть, вы видели фильм «В бой идут одни старики»? Там говорят и о нашем полку. На съемках этого фильма консультировал мой муж, Харламов Семен Ильич. Наш полк был замечательный. Он был единственный в мире, в котором не служил ни один мужчина на протяжении всей войны. И сохранился наш полк от начала до конца войны, а это не всем удавалось!
Я горжусь героическими подвигами своих родственников! Изучая историю их жизни и подвигов нашему поколению многому можно научиться!
В.А. Тимофейчева,
к. психол. н., доцент кафедры общей психологии и педагогики РНИМУ
Надежда Попова, журналист, редактор отдела расследований
В моей журналистской биографии было немало интересных судебных баталий. Особенно памятным был процесс по иску известного российского олигарха, собирателя яиц Фаберже Виктора Вексельберга. Господину олигарху не понравился мой материал -журналистское расследование - "9 яиц Вексельберга",
В этом материале я рассказывала, как работает алюминиевый завод г-на Вексельберга в маленьком карельском поселке Надвоицы, где нет ни одного здорового ребенка. Именно из-за алюминиевого производства в местной воде присутствует очень много фтора. Фтор разрушает кости и зубы... У детей просто нет зубов! И очень слабые косточки.
Г-н Вексельберг счел себя оскорбленным: ведь после таких разоблачений от него отвернулись многие западные партнеры по бизнесу. Материал "9 яиц Вексельберга" был номинирован на премию Андрея Сахарова. О позорном бизнесе Вексельберга узнал весь цивилизованный мир.
Какие претензии были у олигарха к журналисту Поповой? Заплатить за моральный ущерб, за нравственные страдания. Вексельберг просил (на свою бедность) 100 тыс. рублей. Суд встал на сторону Вексельберга (а попробовал бы он не встать). Пришлось заплатить... 2 тыс. рублей. Суд посчитал: такой суммы будет достаточно. Виктор Вексельберг почему-то не требовал арестовать недвижимость журналиста или наложить арест на банковские счета. А мог бы. Административный ресурс у Вексельберга и тогда, и сегодня -пока еще очень мощный.
Памятен и судебный процесс с профсоюзным прохвостом Михаилом Шмаковым, который возглавляет Федерацию независимых профсоюзов России (ФНПР). В журналистском расследовании "Реанкарнация желтого барбоса" http://www.compromat.ru/page_27450.htm
я повествовала, куда испарились десятки домов отдыха, санаториев, профилакториев, пионерских лагерей и прочей вкусной профсоюзной собственности за время пребывания "желтого барбоса" Шмакова в кресле лидера ФНПР. Шмаков сосредоточенно размышлял 9 месяцев, потом подал иск в суд. Он тоже настаивал на денежкой компенсации... Недвижимое и движимое имущество журналиста Поповой его не интересовало. И в этой истории обошлись малой кровью.
Но 24 часа назад пришлось присутствовать на экзотическом судебном процессе, который инициировал бывший автор журнала "Объектив", редактор отдела "СМИ и общество " журнала "Журналист" Алексей Голяков. То есть, наш брат - журналист! Запомните эту фамилию. Эту фамилию надо знать, дабы не оказаться в хитрых силках этого пройдохи от журналистики. С журнала "Объектив" г-н Голяков вознамерился получить 150 тыс. рублей за глубокие моральные страдания. И он же попросил суд наложить арест на все движимое и недвижимое имущество, а также арестовать банковские счета Надежды Поповой.
Ни олигарху Вексельбергу, ни профсоюзному бонзу Шмакову и другим не менее известным фигурантам судебных процессов (даже из ГК"Росатом") такое и близко в голову не приходило. Алексей Голяков решил поэкспериментировать: а вдруг, получится? Журналист Надежда Попова не первый год работает в западном издании, критикует действия российских властей, в особенности работу мощнейшей государственной корпорации "Росатом"... Вполне возможно, что перед началом судебного процесса г-н Голяков консультировался в неких узких кругах. И получил добро на такую смелую инициативу. Проведу некую параллель из своей богатой журналисткой биографии: после окончания университета я работала в чудесном городе Вильнюсе, в русскоязычной газете. Эта газета выходила в печать вплоть до того дня, как Литовская ССР перестала быть частью СССР и стала независимым европейским государством. Но я осталась работать в той же газете, которая сменила название и стала оппозиционной. Власти Литовской Республики через время конфисковали у меня двухкомнатную квартиру вместе со всей обстановкой в микрорайоне Шешкине. Моей дочери на тот момент было 6 лет... Но из квартиры цинично вывезли и детскую кроватку, и детские игрушки. Квартиру в доме № 14 по улице Буйвидишкю я возвращаю до сих пор! МИД России, который мог бы легко вернуть недвижимость журналиста, едва пошевелив мизинчиком, продолжает оставаться в роли стороннего наблюдателя. Но это так, заметки на полях...
Но из-за чего произошел весь сыр-бор с господином Голяковым, журналистом, не олигархом, не чиновником? Почему этот журналист вдруг захотел мою московскую квартиру на улице Радужной? И еще -допускаю - немного "капусты" с банковского счета?
Расклад получается такой. В декабре 2013 года (почти год назад!) редакторат журнала "Объектив" наказал Алексея Голякова за рассылку писем клеветнического характера и оскорбления редактора отдела расследований Надежды Поповой. Дело в том, что Алексей Голяков очень хотел попасть на штатный оклад в журнала "Объектив". Но ставки все были заняты. И надо было проделать некие манипуляции, дабы расчистить пространство. Журналист Попова, оказалась прекрасной мишенью, потому что в тот период отвечала за раздачу гонораров... То есть имела дело с криминальной субстанцией - с деньгами! Надо только придумать некий ход конем, и место свободно! И Голяков придумал такой ход: поскольку гонорары шли с некоторыми задержками, он пустил слух, что Попова "пилит" гонорары. Эту новость он растиражировал среди журналистов. Не учел он лишь одного: со многими коллегами по перу, которые оказались в авторах в журнале "Объектив", я знаюсь со студенческой скамьи. Мы знакомы с наших юных 17 лет... И очень многое прошли и пережили вместе. В итоге Голяков был пристыжен, изгнан из редакции. И у него срезали 50 % гонорара за его последнюю публикацию. Вот с этими обидами он и пришел в суд. Но принес и новые" обиды".
И судебный процесс в Бабушкинском районном суде Москвы был вначале повернут так, что в клеветниках оказалась я, журналист Попова, поскольку на каждый нездоровый вздох, на каждое грязненькое поползновение г-на Голякова в течение последних 11 месяцев отвечала постоянными обращениями в Генеральную прокуратуру, прокуратуру г. Саратова (откуда г-н хороший родом), в Союз журналистов РФ и региональную организацию СЖ в г. Саратове. Обращаться пришлось к главному редактору журнала "Журналист" Геннадию Мальцеву, а также в пресс-службу губернатора Саратовской области. Со всеми этими обращениями г-н Голяков пришел в суд и потребовал наказать Н.Попову за рассылку клеветнических писем... О собственном ярком творчестве он умолчал. И всячески опровергал свои действия. Он опроверг в суде и рассылку клеветнических писем, и недавний поход в Общественную палату, где попытался облить грязью не только редакцию, но и главного редактора журнала Франца Шмидта. То есть, Голяков лгал, не краснея... По сути, так лгут сегодня в России сотни журналистов. Касается ли дело событий на Украине, на Олимпиаде в Сочи или подбитого малазийского "Боинга", ситуации с уволенными врачами или учителями. Так лгут о "хорошей" работе старых ядерных реакторов на Ленинградской атомной станции. И о готовом космическом ядерном двигателе... Вранье идет девятым валом. Какое определение можно дать этому широкомасштабному явлению? Голяковщина? Не иначе. Имеют ли право такие лгуны работать в прессе? Нет и нет...
Судебный процесс по иску Алексея Голякова к журналу "Объектив" , в частности, к журналисту Поповой, шел более трех часов. Шаткая пирамида обвинений Голякова становилась все тоньше и тоньше, пока вообще не растаяла. В итоге он не смог ответить даже на вопрос судьи: "Чего же вы добиваетесь?" В притязаниях на недвижимость и банковские счета Надежды Поповой Голякову было отказано. Суд отказал и в выплате 150 тыс. рублей (именно в такую сумму он облек свои глубокие моральные страдания). Тут судья попросила сделать пояснение. Почему такая сумма? И, главное, за что?
Надежда Васильевна Попова из-за чувства мести лишила меня возможности работать в журнале "Объектив" и зарабатывать хорошие гонорары. Но мне очень нужны деньги. Я подсчитал свои потери за эти 11 месяцев...
Но суд счел все претензии г-на Голякова необоснованными. Не помог даже заготовленный бюллетень о нетрудоспособности, датированный апрелем 2014 года ("Попова довела", - объяснил Голяков суду. Суд счел обвинение маловероятным). И Алексей Голяков - как ни мечтал - остался с носом. Но завтра, послезавтра он снова будет приходить на работу в редакцию журнала "Журналист". И снова будет лгать, лгать и лгать, создавая общественное мнение? И если он, глядя в глаза, лжет коллегам, и делает это даже на судебном процессе, то что для него читатель? Пустое место?
Необходимое послесловие.
Господин Голяков, проиграв суд, так и не успокоился. Он снова и снова забрасывает редакцию международного журнала "Объектив" своими письмами. По всей видимости, все-таки придется обращаться в суд за защитой чести и достоинства.